– Я тоже Миш,- призналась я. – Знал бы ты, как мне тебя не хватало.

Пока я любовалась сыном и целовала его, продолжая так же со слезами на глазах обнимать своё чудо, Миша поздоровался с братом.

– Сколько же мы с тобой не виделись?- спросил Миша, пожав Артёму руку.

– Лет десять, наверное,- засомневался Артём.

Когда мы жили в Америке, Артём рассказал мне, что отношения его родителей и родителей Миши были, мягко говоря, не очень. И их разлучили, когда те были ещё в школе. С тех самых пор они не виделись. Сколько же труда стоило Мишке найти его, чтобы попросить позаботится обо мне в Америке.

Всю дорогу до дома Зайцевых, парни не могли наговорится. Каждый рассказал про свою жизнь. О том, что в России у меня остался сын и Юлька и Артём знали и поэтому не удивились появлению малыша в аэропорту, а вот я очень удивилась. Так же мне было очень интересно, почему не приехал Ваня. И самый главный вопрос, мучивший меня всю поездку. Зачем Миша просил меня приехать в Россию? Ведь он сам сказал, что меня здесь считают умершей….

Узнать меня сейчас вряд ли смог бы кто-нибудь из моих знакомых. Я очень изменилась. От прежней Ники не осталось почти ничего.

Юлька заставила меня полностью поменять гардероб, выкинуть все джинсы, кроссовки.

– Ты же девушка, а не пацанка!- ворчала Юлька.

– Но мне в этом удобно!- воспротивилась я ей.

Спорить с Юлькой было бесполезно. И в конце концов она выиграла. Я выкинула все старые вещи и поменяла свой гардероб. Это стало моим вторым шагом в новую жизнь. Теперь в моем гардеробе были лишь: платья, туфли босоножки, блузки. Куча бижутерии и косметики всегда были под рукой.

Черные как смола волосы были ниже попы, карие глаза светились от счастья, улыбка не сходила с моего лица. Я стала такой, какой была пару лет назад, до падения. Весёлая, жизнерадостная. Но уже не такая наивная. За эти годы в Америке эти два человека – Артём и Юля перевоспитали меня полностью. Научили быть гордой, независимой. Там, в Америке, я будто заново родилась, начала смотреть на жизнь по - новому.

До дома Зайцевых мы доехали за 40 минут. Всю дорогу меня трясло. И причину такого состояния я могла легко объяснить. Ведь сейчас мне предстояла встреча с Машей, которая считает меня погибшей пару лет назад. Или не считает? У меня были сомнения по этому поводу. И, по-моему, у Миши явно отсутствовала логика. Зачем меня вести к себе домой, если его жена считает меня погибшей. Её же инфаркт хватит.

– Мииишь….
– протянула я, немного сузив глаза.

– Чего?- парень повернулся ко мне, на лице у него сияла счастливая улыбка.

– А Маша знает, кого ты сейчас позвал к себе в гости?

– Конечно, знает,- Миша слегка рассмеялся. – А что такое? Ты боишься, что она узнает тебя? – снова лёгкий смешок. – Да если сейчас я всем начну доказывать, что Ника – это ты, мне никто не поверит. Да и к тому же…- он замолчал. Машина завернула за поворот. И в поле нашего обозрения теперь были только берёзки и ели. – Маша знает, что ты жива. Она ни как не могла поверить, что ты мертва, всё пыталась, что-то выяснить, вынюхать. Дело дошло даже до того, что она даже наняла частного детектива. Как я её только не убеждал, что ты мертва, что только не говорил, но эти двоя…- Миша закончил на полу слове, и повернулся ко мне. Он смотрел на меня виноватым взглядом так, будто просил прощения за то, что ляпнул лишнее. А лишнее он и правда, ляпнул. Совсем не трудно было догадаться, что под фразой «Эти двоя» Миша имел в виду Машу и Ваню.

Миша смотрел на меня пристально так, будто пытался, что-то прочесть в моих карих глазах, которые были готовы уже расплакаться от жгучей боли, разъедающей меня изнутри.

Миша остановил машину и вновь повернулся ко мне.

– Пойдём-ка выйдем!- с улыбкой произнес он.

Выйдя из машины, он открыл заднюю дверь и подал мне руку, как истинный джентльмен.

Мы долго стояли возле багажника. Я немного облокотилась на багажник и смотрела вдаль. Я пыталась заглушить эту боль внутри меня, но все мои попытки были четны. Миша тем временем закурил. Раньше я не обращала на это внимание, но сейчас заметила. Он курил те же самые сигареты, что и Ваня. Казалось бы, это такая мелочь и такие сигареты курит пол страны, но для меня это было еще одним напоминанием о Ване. Изредка друг поглядывал на меня, но начать разговор не решался. Он видимо подбирал слова, но ничего путного в его мыслях явно не было. Сдерживаться уже не было сил, и я разревелась, уткнувшись ему в плечо. Мигель выкинул недокуренную сигарету и обнял меня. Вот, только приехала и уже плачу. Да что же это такое?

– Не забыла?- спросил он шёпотом.

Я отрицательно покачала головой.

– Неужели так сильно любишь?- в голосе друга послышались нотки сомнения и в тоже время нотки горечи и обиды за меня.

– Люблю, Миш,- в слезах прошептала я. – Очень люблю…. Я ни на секунду о нём не забывала. И не смогу забыть никогда!

Я продолжала реветь, уткнувшись ему в плечо, а он стоял и что-то шептал мне на ухо и нежно проводил ладонью по моим волосам.

– Зачем ты просил меня приехать?- спросила я, немного успокоившись.

– Ты можешь забрать Руслана в Америку,- Миша открыто улыбнулся.

– Как? А что Ваня его отпустит? Он знает, что я жива? Почему он отпускает сына….- я испуганно посмотрела на Мишу. В моих глазах ясно можно было прочитать страх. Просто так Ваня никогда не отдал бы сына, да ещё и неизвестно кому.

– Что с Ваней?- из моих глаз снова брызнули слёзы, ноги начали подкашиваться. Я так боялась услышать от него эту страшную фразу «Ваня умер», что не выдержала и накинулась на Мишу с криками.