Утром он долго откашливался, сплевывая мокроту. Тины рядом не было, видны были только следы ее босых ног на мокрой от росы траве, уходившие куда-то в лес. Кир отдышался и тяжело вздохнул. Все его тело представляло сплошную боль, которую он едва мог терпеть, но голова была ясной.

Самое главное, что он мог двигаться, хотя суставы трещали, протестуя против нагрузок, но на это он не собирался обращать внимание. Повинуясь своему чутью, он пошел сторону леса и уже через несколько сот шагов уперся в небольшую лесную речку, шириной не больше десятка мет ров. Туман клубился над темной водой.

Кир осторожно спустился к воде и погрузился в нее. Это было как раз то, чего он так долго хотел. Вода была приятно прохладной. Он проплыл несколько метров и, найдя подходящее место, где можно было сидеть погруженным в воду по шею, сел и блаженно закрыл глаза.

Он чувствовал, как слабое течение уносит остатки болезни, усталости и его безнадежных мыслей, теперь он ощущал себя по-настоящему вернувшимся в этот мир. Легкая тень скользнула по его безмятежному мозгу.

«Тина», – подумал он и услышал всплеск воды, потом почувствовал, что она стоит рядом. Киру не хотелось открывать глаза. Впервые за последнее время ему было хорошо только оттого, что он был жив.

– А у тебя губы уже посинели, – засмеялась Тина. Она села рядом и крепко обняла его руками. – Мы с тобой скоро совсем замерзнем. Здесь хорошо…– Тина положила голову ему на плечо. – Я не против того, чтобы остаться здесь с тобой на всю жизнь. Солнышко поднимается…

Кир понял наконец, что замерз. То очарование, которое он чувствовал, куда-то исчезло, и он, взяв Тину за руку, поднялся из воды.

– Нам надо согреться, – сказала Тина. – Ты разведешь костер, а я попробую найти в избушке какую-нибудь одежду для тебя. Хорошо?

В доме, около небольшой печурки, Кир нашел трут и кремень и начал разводить огонь, а Тина, раздвинув сушившиеся на веревке лечебные травы, стала копошиться в углу. Скоро она вышла оттуда, улыбаясь:

– Здесь до меня жила какая-то старушка. Ее одежда будет тебе коротковата и узковата, но больше ничего нет.

– Ты хочешь, чтобы я это надел?

– Я надену только для того. чтобы ты могла надо мной посмеяться.

Он рывком натянул на себя платье и услышал треск. Ветхая от времени ткань расползлась на нем, обдав пылью. Тина сползла на землю от смеха. Кир виновато пожал плечами, сбросил с себя обрывки хламиды и пошел к речке смывать с себя пыль.

Когда он вернулся, Тина что-то варила в котелке на огне. Запах варева был довольно специфический, и Кир поморщился.

– Что это? – спросил он подозрительно, сев осторожно на треногую табуретку.

– А ты разве не хочешь есть? – спросила Тина, улыбаясь.

– Хочу кусок мяса, обжаренный над огнем.

– Я не ем мяса. А это травы, которые тебе нужны для восстановления, и они довольно питательны.

– Ладно, я съем это. Что мы будем делать дальше?

– Нам нужно отсюда уходить так скоро, как сможем, твои враги ищут тебя. Я надеялась, что, обнаружив сгоревшую деревню и найдя труп жреца, они решат, что ты тоже умер, но так не случилось. Они двигаются сюда, хотя я и постаралась не оставить энергетических следов.

– Ты забыла, что следы могут быть и материальными?

– Ты прав, они идут по следу лошади. Как ты себя чувствуешь? Ты готов к длинной дороге?

– Боль еще чувствуется, но двигаться я смогу. Мне нужен меч, штаны и кожаная куртка, чтобы не царапать ветками кожу, и я смог бы устроить им несколько неприятных сюрпризов.

– У меня всего этого нет.

– Знаю. Я по-прежнему слаб и завишу от тебя, способности ко мне еще не вернулись. Сколько их?

– Их много, около сотни и несколько жрецов. – Она протянула Киру ложку и сняла котелок с огня. – Ешь, а потом мы уйдем отсюда.

– Куда?

– Мы пойдем туда, где я жила последние годы.

– Они пойдут за нами…

– Мы дойдем до реки, у меня там есть лодка, на которой я приплыла, и спустимся вниз по течению. Река спрячет физические следы, а я спрячу ментальные.