— Лиза, можно у тебя попросить волосок?

— В смысле? Волос с головы? — хлопаю глазами.

— Да, если это не нарушает никаких приличий…

Пожимаю плечами, выдергиваю пару волосин. Азамат осторожно берет их, достает — о боже! — зажигалку и подпаливает. Они, естественно, начинают мерзко смердеть, после чего он их быстренько отправляет в унитаз.

— Убедился? — спрашивает моего пациента.

Тот кивает с виноватым видом.

— Ну вот, — говорю, отгоняя ладонью запах от лица, — навоняли тут мне.

— Извини, — улыбается Азамат. — Пришлось доказывать, что ты не знающая.

— А была бы знающая, пахло бы розами, что ли? — ворчу.

— Нет, просто сгорел бы мгновенно и без запаха.

Ну да, а еще бы я оказалась легче утки, и что там славная инквизиция использовала для выявления ведьм…

— Теперь можно кровь взять? — спрашиваю, помахивая нераспечатанной иголкой.

Парень нервно косится на капитана. Азамат выразительно кивает, дескать, а ну-ка строем на укол. Пациент сглатывает и подходит ко мне. За процессом взятия крови он наблюдает очень внимательно, и ему, видимо, тоже не больно. Наверное, болевой порог у них у всех высокий. Наконец я его отпускаю, объяснив с помощью Азамата, что, когда будут результаты, я ему дам таблетки. Парень пользуется первой же возможностью смыться.

— Неужели я такая страшная? — спрашиваю. — Он ведь сам пришел, никто его не гнал сюда.

— Ты не страшная, — улыбается Азамат. — Ты грозная. А пришел он потому же, почему и все придут. Они теперь считают, что ты все можешь.

— С чего это? — недоумеваю.

— Ну помнишь, ты Алтонгирела по лицу ударила после того, как он тебя оскорбил?

— Еще бы я забыла, — хмыкаю.

— Обычная женщина так бы никогда не сделала, тем более Алтонгирел — духовник… У нас ведь ни в коем случае нельзя бить по лицу. А раз ты с этим не считаешься, значит, точно богиня. Ну и выглядишь так.

Я закатываю глаза.

— Чудесно. Ты хоть, надеюсь, понимаешь, что я по глупости ему врезала?

Азамат хитро улыбается.

— Знаешь, в таких делах трудно сказать, где глупость, а где боги твою руку направили. Я бы вот ни за что не поверил, что ты можешь его с ног сбить, если бы не видел своими глазами. Как знать, может, тебе и помог кто… — пожимает плечами.

У меня, кажется, оставшиеся после проверки волосы зашевелились на голове. До сих пор я как-то не задумывалась особенно над религиозными вопросами… Но если он так верит в высшие силы, то… то… я точно за него замуж хочу?!

Азамат смеется. Это хорошо.

— Лиза, ну не пугайся так. Я понимаю, ты предпочитаешь решать сама за себя. Совсем необязательно тебя кто-то подтолкнул. В конце концов, боги помогают почти исключительно слабым в минуты отчаяния, а к тебе ни то, ни другое не относится. Не переживай. — Он гладит меня по плечу.

Я все еще расту на том месте, где приросла к полу, и чувствую в себе способность покрыться листьями.

— А ты… — произношу медленно, побаиваясь ответа, — веришь, что боги существуют?

Азамат очень высоко задирает брови.

— А ты что, никогда их не видела?

Я нахожу в себе силы сесть, пока не упала.

— А ты их часто видишь?

Азамат усмехается.

— Ну не часто, конечно, тем более что они не покидают Муданга. Там раз пять видал. Это когда отличить удавалось, конечно.

— От чего отличить?

— От людей. Бога ведь трудно узнать, если специально не высматривать. Но я постараюсь тебе показать хоть одного, когда будем дома. У вас на Земле они, наверное, тоже редкость, как зайцы. — Он смеется.

Я постепенно прихожу к выводу, что мы что-то очень разное понимаем под словом «бог».

— У нас их, может, и вовсе нету, — говорю осторожно.

— Есть, конечно, — убежденно заверяет Азамат. — Вы ведь все с ними в родстве. Правда, может, они с вами совсем смешались, не знаю…

Я решительно мотаю головой.

— Слушай, — говорю, — для меня это все ужасы какие-то, я до сих пор была уверена, что богов выдумали люди, а на самом деле их нет. И мне немного не по себе от того, что ты говоришь.

Азамат задумывается на некоторое время, потом отвечает:

— Я, наверное, неправильно перевожу с муданжского это слово. Давай, если у нас получится остаться на планете, я тебе постараюсь показать бога, тогда и поймем, в чем ошибка.

Я вздыхаю с облегчением. Религия религией, но Азамат мой муж, и так тому и быть.

— А как они по-муданжски? — спрашиваю.

— Брхон, — охотно сообщает Азамат.

— Будь здоров, — не удерживаюсь я. Оба смеемся.

Палеными волосами все еще пахнет, и я интересуюсь, как провентилировать помещение. Азамат показывает кнопку на пульте, но предлагает выйти, пока тут будет продуваться, а то еще и меня продует. Охотно следую за ним.