Шрифт:
– Тихо! – Игнат замер, прислушиваясь. Дверь, за которой они оставили охранников, загудела от удара.
– Они не вырвутся оттуда? – спросила Оксана, опасливо отодвигаясь от двери.
– Не должны. Дверь стальная. Но в любом случае нам следует торопиться. Кто знает их порядки. Может быть, они должны через определенное время выходить на связь…
– Куда же мы теперь?
– Мы должны сделать то, зачем ты сюда пришла.
– Жабик? Он здесь? – Оксана ощущала себя как в сказке. Мгновение назад ей угрожала опасность – и вот перед ней принц, который спасет ее от всех невзгод.
– Да! Я чувствую его! Он здесь! – подтвердил ее мысли Игнат.
Он двинулся по коридору, Оксана бежала следом, еле поспевая за его широким шагом. Игнат остановился у последней двери. Монолитный стальной прямоугольник, вмурованный в стену. Рядом стоит небольшой шкафчик. У входа коврик.
– Он здесь!
По лицу Игната пробежала тень, словно этот подвал навеял недобрые воспоминания. Но Оксане было не до наблюдений. Сердечко зачастило в ее груди, невесть откуда появилась уверенность, что Жабик за этой дверью.
Игнат уже крутил замок, Оксана услышала, как невидимые запоры с сипом вдвигаются внутрь двери – поворот, второй. Щелкнуло, дверь начала медленно открываться. Оксана ахнула, дверь толщиной с два ее кулачка. Какую силу должна удерживать такая камера?!
За дверью была маленькая темная комнатка, Игнат и Оксана замерли у входа, заслоняя свет. Наконец Игнат догадался и шагнул в сторону – в комнатке сразу стало светлее. Оксана ахнула и кинулась внутрь:
– Жабик! Жабусичек!
Она едва не сбила с ног бедного Жабика, едва не задушила его в объятиях, не зацеловала до смерти. Он что-то пищал полузадушенно, но она ничего не слышала в порыве восторга. Игнат с улыбкой смотрел на них. Он прислушался к себе и не нашел в сердце ни капли ревности. Одну только радость от возвращения друга.
– Жабик… знал, что Игнат… и Оксана… придут за ним! – услышал он прерывистый голос Жабика. Оксана не давала ему говорить, то и дело сжимая в объятиях.
– Эй, хорош сопли разводить! – окликнул их Игнат. С его лица не сходила дурацкая улыбка. – Пора отсюда убираться, пока гости не нагрянули!
Оксана наконец отлипла от Жабика. Тот выглядел донельзя довольным. На лбу и на шеках пламенели следы поцелуев.
– Жабик знал, что Игнат придет! – повторил он. Его жабьи глаза влажно блестели.
– Надо идти! – сказал Игнат и отвернулся. Ему было стыдно. Ведь до последней минуты он сам не знал, что все произойдет так, как произошло. Если бы не дурость Оксаны…
– Надо идти! – повторил он и повернулся к двери. Жабик глядел на него и загадочно улыбался.
“Докладывайте!” – четкая мыслекоманда коснулась мозга Сивушина. Владимир и Сивушин находились в кабинете советника губернатора Хлыновской области. Властелин и Апостол собственными персонами. Владимир сидел в кресле Сивушина, кейс лежал на столе, белые, ухоженные руки Властелина накрывали темную кожу чемоданчика. Апостол довольствовался местом посетителя. У окна молчаливой статуей высился Темин, его бесцветные глаза разглядывали улицу. Когда сходятся такие мощнейшие фигуры Роста, слова уже не являются главными. Обмен информацией происходит на телепатическом уровне. Сивушин передавал Властелину мысленные пакеты информации, тот мгновенно усваивал, корректировал поступающий поток поправками и вопросами. Всего несколько минут потребовалось им, чтобы Владимир полностью овладел знанием обстановки в городе. На всех ключевых постах посажены люди “Роста”. Более пятидесяти процентов населения города и до двадцати пяти районов вступили в секту. Почти полностью обработаны подразделения милиции и войсковые части на территории области. Все возможные очаги сопротивления подавлены. Вчера закрыта последняя газета, которая дерзала публично критиковать секту. Сейчас довольно лишь одного мановения руки Апостола… брови Владимира еле заметно сдвинулись, всего на волосок, но Сивушин уловил недовольство… пардон, мановения руки Властелина – и вся замершая в готовности махина придет в действие. Хлыновская область полностью будет в руках секты.– Отлично! – сказал Владимир.
Среди некоторых Апостолов он слыл необычайно консервативным, он часто говорил, когда можно было обойтись мыслекомандами. Сивушин тоже предпочитал живую человеческую речь этой молчаливой эффективности.
Темин не разделял их пристрастия. Охранник Властелина говорил только в минуты крайней надобности, когда иначе было просто нельзя. Сейчас явно был не тот случай. Собеседники понимали его без слов. Темин повернулся от окна и посмотрел на Сивушина.
– Ах да! – спохватился тот. Все, о чем они говорили до сих пор, было текучкой, обычной официальной частью. Сивушин был на сто процентов уверен, что подобные доклады Властелин выслушивал в каждом секторе влияния секты. Властелин лично подбирал людей в Апостолы, они попросту не могли ошибиться.
Сивушин подавил лишние мысли и собрался. Сейчас он расскажет Владимиру то, что оставил на десерт, то, о чем в других секторах вряд ли расскажут. Сивушин гордо выпрямился, сквозь беспристрастную маску проступило самоуверенное довольство собой.
– Мы обнаружили феномен первой степени, – проговорил он.
Лицо Властелина по-прежнему скрыто за туманом, но Сивушин почувствовал перемену. Всем своим нутром он ощутил, как колыхнулся ментальный план вокруг Властелина. “Не такой уж он выдержанный!” – мелькнула крамольная мысль. Сивушин тут же подавил ее, пока она не стала достоянием Властелина или Темина.
Владимир пристально глядел на него, Сивушин сосредоточился и выдал ему по мыслеканалу пакет информации о Жабике.
– Сами мы его не изучали, – проговорил он вслух. – Ждали вас, чтобы начать.
– Вы все сделали правильно, – проговорил Владимир. – Я доволен вашим сектором!..
На столе запищал зуммер. Сивушин нахмурился – он разрешил секретарю беспокоить только в самом экстренном случае.
– Извините! – сказал он и наклонился к телефону. Владимир казался равнодушным, но Сивушин знал, что он пристально за ним наблюдает. Темин снова отвернулся к окну. Апостол поднял трубку: