– Открывайте, милиция! Нам сообщили, что здесь скрывается злобный преступник Егор Светлов. При побеге он покусал двоих санитаров и сотворил непотребство над санитаркой. До сих пор валерьянкой отпаивают. Сорвал с нее всю одежду и, крикнув: «Фу, гадость какая!» – удалился в неизвестном направлении!..

Дверь осторожно открылась. Егор выглядел как-то странно. Васе показалось, что он подавлен и смущен.

– Ты один? – заглянул за его плечо Вася.

– Один! – посторонился Егор.

– Тогда чего такой? – спросил Вася, заходя в прихожую, Глаза наткнулись на газету на стене. Фекла воскликнул: – Это что за фигня? Здесь же плакат висел…

Он сорвал газету. Под ней обнаружилась обнаженная девушка, улыбающаяся во все тридцать два зуба. Егор вздрогнул и поспешно стал к ней спиной.

– Красоты много не бывает! – важно заметил Фекла. – Какой-то ты странный сегодня!

– Да я так! – смутился Егор.

Фекла вошел в комнату. Егор услышал удивленное восклицание. Все стены были завешаны газетами.

– Ты чего, обалдел?! – Фекла покрутил пальцем у виска. – Зачем ты их спрятал?

– Они смотрят! – Егора передернуло. Фекла потянулся сорвать газету, но Егор схватил его за руку: – Н-не надо! Пока я здесь, пусть побудет так! Хорошо?

– Ну ладно! – пожал плечами Вася. Егор облегченно вздохнул и спросил:

– Потрясно! – Странности Егора тут же вылетели из головы. На лице Васи появилась мечтательная улыбка. Он закружился по комнате. – Сегодня у меня с Галюхой годовщина встречи! Я провел с ней незабываемый вечер!..

Через пару минут они сидели на кухне, и Вася разливал водку в рюмки. Егор резал колбасу.

– За них! За женщин! – Вася был необычайно серьезен. Егор молча подхватил рюмку. Выпили.

– Настюха у меня всем хороша… красивая, ласковая, добрая. Одна проблема… – задумчиво говорил Егор.

– Какая?! – глянул на него Фекла. Его руки проворно схватили рюмку Егора, забулькала жидкость, рюмки наполнились.

– Есть у нее теория одна! – вздохнул Егор. – Вот не было бы ее – золотой был бы человек!

– Какая такая теория? – Фекла глядел заинтересованно. Мол, говори свою теорию, разобьем в пух и прах.

– Теория козлизма! – поднял указательный палец Егор. Фекла подавился колбасой. Егор придвинулся и культурно постучал по спине.

– Что-что? – прохрипел Фекла. Егор от греха подальше взял из его рук бутылку и принялся разливать сам. – Козлизма?

– Да! У нее целая теория, – начал разъяснять Егор, оживленно жестикулируя бутылкой. Фекла слушал, глаз не спускал с горлышка. Егор объяснял: – Дескать, все мужики одинаковые и все исключительно козлы.

Вася осторожно протянул руку, забрал бутылку у Егора. Слишком уж оживленно размахивает, подчеркивая важные моменты. Чего доброго, расплескает ценную жидкость. Егор удивленно глянул на него, но бутылку выпустил. Фекла поставил ее на стол.

– Я понимаю, что каждая теория подразумевает под собой научный фундамент. Аксиомы, теоремы… – горячился Егор. – Но аксиома у нее есть! Причем единственная! Все мужики – козлы!

– Это же хорошо! – обрадовался Фекла. Лицо его сделалось таким счастливым, что Егор рассмеялся в ответ. – Значит, нас Гринпис защищать станет!

– Ты уверен? – пробормотал Егор. Язык отчего-то перестал слушаться, цеплялся за зубы. Словно после каждой рюмки во рту вырастало еще по два зуба. Егор прикинул про себя: «Еще пара рюмок – и я буду как акула. Хотя у акулы три ряда? Тогда как крокодил!»

– В этом что-то есть! – Егор все же выдавил слова сквозь частокол лишних зубов. – Давай! За Гринпис!

– Гип-гип ура! – прокричал Фекла. Звонко соприкоснулись рюмки, Егора передернуло. Он поспешно закинул в рот колбасу. – Я бы на твоем месте отрастил бороду! – Глаза Феклывозбужденно блестели. – Козлиную!

– Не хочу козлиную! – сказал Егор.

– Ну хорошо! – Фекла на секунду задумался. – Как у Троцкого! Хочешь бороду как у Троцкого?

– Не хочу как у Троцкого! Троцкий – политическая проститутка! – заявил Егор. – А я не хочу бороду как у проститутки.

– Гм!.. – растерялся Фекла. – Не знал! Как же он так? Ведь тогда Боря Моисеев еще не демонстрировал свои нижние полушария!.. Тогда как у старика Хоттабыча!