Шрифт:
Вернулся Егор из этого странствия по прошлому и будущему подавленный и убитый. В голове застыл вопрос: а для чего он живет? Что оставит после себя в этом мире?
Вновь увидел серую ленту своей жизни, что терялась среди тысяч, миллионов таких же серых и незаметных. Зачем все эти люди живут? Зачем коптят это небо, зачем едят, спят, расслабляются, оттягиваются, пьют пиво, трахаются? Зачем? К чему все это, если они в один прекрасный день просто умрут и их уже не будет под этими звездами? Их не будет, и никто их не вспомнит. Всего
лишь поколение сменится, и их уже никто не вспомнит! Даже злым словом не вспомнит!
Дети! У многих есть дети! Егор вспомнил многочисленные дебаты по радио, по телевидению о вымирании нации, о нежелании молодых создавать семью. Дети? У многих нет даже этого! Одинокие бабушки, собирающие милостыню по вокзалам и на паперти. Вот будущее нашего поколения! Ибо кто, как не дети, должен заботиться о стариках. Никакое государство не заменит любящих детей! И если у этих бабушек нет таковых, то кто виноват? Кто? На Егора нахлынула тоска. Позади лишь серость, впереди мрак! Что ждать от жизни? Чего желать? Вкусно есть и сладко спать! Но к чему все это, если все равно сгниешь, как и вообще все под этим небом? Ради удовольствия? А после нас хоть потоп? Но отчего-то это слабо утешало. Егор обхватил голову руками. Что делать? И зачем?
Вопросы роились в его голове, но на них не было ответа!.. Очнулся на кровати. В комнате полумрак. Когда начинал медитацию, было утро. Что случилось? Ни черта не помнит! В душе тревога, словно получил неприятную весть. Вот только какую? В голове полыхнула мысль: нужно срочно уходить! Здесь опасно! Вскочил, поспешно оделся. Хлопнула дверь, проскрипели под ногами ступеньки. Улица встретила его темнотой и ночной прохладой. Вокруг ни души. Откуда грозит опасность? Осторожно шагнул по дорожке. Глаза пристально обшаривали кусты. Вдруг ночь разрезал женский крик:– Спасите! Кто-нибудь! Ну пожалуйста-а-а!
Сердце екнуло, застучало быстрее. Девушка в беде! Нужно помочь! Как тень пробежал вдоль дома, выглянул из-за угла. Там, у круглосуточного магазина, толпа парней сгрудилась вокруг девушки. Егор подошел ближе, не спеша ступать в круг света.
Парней шестеро. Все высокие, здоровенные, налитые дурной силой. Девушка прижалась к стене и глядела на них умоляющими глазами. Стройная, хрупкая. Длинные черные волосы разметались по плечам, короткая юбочка подчеркивала длинные, стройные ноги. Как у них рука поднимается такую обидеть? И вообще, как можно поднимать руку на женщину?
Он огляделся в поисках какого-нибудь оружия. Хоть бы палку какую найти или кирпич. Одному на шестерых здоровых парней выскакивать совсем не хотелось. А парни уже прижали девушку к стене. Грубая лапа ухватила светлую блузку, дернула. Треск материи, блузка жалкой тряпкой отлетела в сторону. Егор увидел прекрасную белую грудь. Зрение моментально приблизило, увеличило, воображение услужливо добавило яркости. Сейчас Егор воспринимал происходящее так, словно смотрел фильм по телевизору высокого качества, – а то и вовсе в домашнем кинотеатре. Слух послушно отфильтровал звук, добавил сочности. Хриплое дыхание девушки, гогот парней. Егор засмотрелся. Девушка – настоящая красавица. А страх и беззащитность придают ей еще большую привлекательность.
На нежную грудь легла грубая лапища одного из парней. Егор не выдержал и выскочил в крут света.
– Отпустите ее! – рявкнул он. – Если сейчас же исчезнете, то пожалею и не буду бить!
Парни обернулись. Высоченные, как башни. Егору приходилось задирать голову, чтобы глядеть им в лица. Вот бугаи! Их бы в армию, в десант или в спецназ. По крайней мере пользу родине принесли бы. А то по подворотням с беззащитными девушками воюют.
– Не будешь бить? – поднял брови один из парней, самый высокий и здоровенный. Потом загоготал, поворачиваясь к дружкам, предлагая оценить шутку. – Ха-ха-ха… Гы-гы-гы!
Все шестеро загоготали.– А ты молодец! – Парень внезапно оборвал хохот. – Пожалуй, за такую шутку мы тебя… отпустим! А если хочешь, можешь вместе с нами поучаствовать!.. После всех…
Пока парень говорил, Егор приближался к ним вплотную неспешным шагом. Взгляд прыгал по лицам, оценивал, примерялся. Говоривший с ним парень наверняка за лавного. Вон как уверенно стоит, чувствует за плечами илу дружков. Остальные молчат, позволяют ему высказываться за всех. Стоят расслабленно, видно, не считают его противником.
– Вы меня не поняли, – спокойно сказал Егор. – Я предлагаю всем бежать! Кто остался, я не виноват!
Лицо здоровяка помрачнело. Таких шуток он не понимал.– Ты чего, парень? – набычился он. – Здоровье потерять хочешь? Это мы тебе устроим!
Договорить не успел. Егор молниеносно прыгнул вперед, резко выбросив руку. Кулаком ударил прямо в глаз. Здоровяк завизжал тонко, словно недорезанный поросенок, отшатнулся. Нога зацепилась за брусчатку, и он рухнул назад. Голова с жутким стуком ударилась о бордюр. На брусчатку плеснуло темным.