– Кстати, Петр Петрович, – впервые назвал я его по имени и отчеству, – все хотел полюбопытствовать: почему вы избрали поприщем для своей деятельности сыскную полицию?

Он удивленно и подозрительно посмотрел на меня. На всякий случай ощетинился.

– Грязная работа?

– Полноте! Как бывший политический преступник могу засвидетельствовать, что этот род деятельности предполагает многие редкие качества, в том числе и ум. Но насколько мне известно, дворянство сыскную полицию не жаловало. Впрочем, если мой вопрос вам неприятен…

– Нет, почему же? – Борин воинственно выставил вперед свою бородку, но затем в его глазах мелькнуло что-то вроде улыбки: – Игра воображения!

– В каком смысле?

Вместо ответа он неожиданно весело спросил меня:

– Вы в сыщиков-разбойников никогда не играли?

– Играл. Правда, давненько, еще до семинарии…

– Значит, вас уберег ваш ангел-хранитель. А мой своими обязанностями пренебрег…

– Выходит, Совету милиции надо вашего ангела-хранителя благодарить?

– Кого ж еще? С его согласия мое детство на многие лета затянулось. Я в сыщиков-разбойников и в гимназии играл. Но к шестому классу я уже был не рядовым сыщиков, а шефом криминальной полиции Франции Видоком. Так же, как и он, я был вначале преступником, трижды бежал с каторги, а затем предложил свои услуги правительству Наполеона I. «Только преступник сможет победить преступление», – сказал я и вместе с двенадцатью каторжниками, своими помощниками, за год выловил в Париже почти тысячу убийц, взломщиков и воров…

– Блестящая карьера! – сказал я.

– Еще бы! А главное – она продолжалась. В седьмом классе, когда мои приятели зубрили спряжение латинских глаголов, я уже был шефом криминальной полиции Лондона Джоном Филдингом, слепым сыщиком, который узнавал по голосу каждого из трех тысяч лондонских рецидивистов. Затем я превратился в Алана Пинкертона. Я основал в Американских Соединенных Штатах Национальное сыскное бюро, избрал его эмблемой изображение широко раскрытого глаза, а девизом слова: «Мы никогда не спим». Я тогда выловил много преступников и даже раскрыл заговор против президента Линкольна…

Борин замолчал, насупился. Кажется, он жалел о своей откровенности. Лед официальности растаял, оставив розовую лужицу сентиментальных воспоминаний…

– А в кого вы играли после гимназии, Петр Петрович? – спросил я. – В Бертильона? Фуше?

– Не угадали, – покачал он головой. – После гимназии я играл в честного полицейского чиновника, который не берет взяток. Глупая игра, не правда ли?

– Возможно, – согласился я, – но зато оригинальная. Насколько мне известно, ни Видок, ни Пинкертон в нее не играли. Надеюсь, она вам еще не надоела?

Он кисло улыбнулся:

– Можете не беспокоиться. Уж лучше играть в честного полицейского, чем в «раскрепощенного лудильщика». Так что, как видите, в сыск меня привели ангел-хранитель, пустые мечтания и интерес к истории криминальной полиции. Но если позволите…

– Откровенность за откровенность?

– Да. Что привело вас к революционерам? Ненависть к власть имущим, неудовлетворенное честолюбие или природная склонность к филантропии?

– Ни то, ни другое, ни третье.

– А что же?

– Тоже интерес к истории.

– Криминальной полиции?!

– Нет, к истории развития общества и классовой борьбы. Когда я понял несправедливость существующего строя, у меня появилось естественное желание способствовать его разрушению. Так я стал профессиональным революционером. Как видите, мои мечтания, в отличие от ваших, не оказались «пустыми»: то, что должно было свершиться, свершилось.

– «Кто был ничем, тот станет всем»?

– Совершенно верно, Петр Петрович. И это закономерно, справедливо и разумно.

– Разумно… – повторил Борин. – Извините великодушно, но я позволю себе еще один вопрос. – Он снова воинственно выставил вперед свою бородку. – Всю ту грязную пену, которая всплыла сейчас на поверхность, вы тоже считаете торжеством разума?

– Советская власть существует в России всего три месяца и несколько дней. Зачем же забывать об этом? А пена она и есть пена. Но во-первых, при большой волне она неизбежна, а во-вторых… Древние, как вам известно, утверждали, что Афродита родилась именно из пены…