— Не хочу! — сорвался чуть ли не на крик Иван. — » И не нужно! Плевать! Надоело ходить на цыпочках… «Доброе утро, Мария Федотовна!», «Как спали, уважаемая Мария Федотовна?». А мне плевать, как спала родная теща, пусть хоть совсем не спит…

— Ты не справедлив, Ваня.

— Ну конечно, один я — сукин сын, а вы все — паиньки! А ты подумай: квартира у нас четырехкомнатная, а мы с тобой и с ребенком в одной комнате ютимся.

— Не равняй себя с мамой!

— Вот тебе на! Выходит, нам вечно кланяться?

— Сам знаешь, мама не может без кабинета!

— Да, наша мамахен — большой ученый, ей нужен кабинет, а потом она устает и хочет отдохнуть в спальне, а вечером к маме приходят гости, боже мой, сам Маркиан Гаврилович, академик, всемирно известная величина, и идет эта величина в гостиную, садится под торшер за двести рэ и пьет с родной тещей португальский портвейн — шесть с половиной рэ за бутылку… А ты, Иван, ничтожный инженеришка, сиди в это время в своем углу вместе с любимой женой и ребенком, а если в туалет, то на цыпочках, потихонечку, по ковровой дорожке, чтобы не потревожить академика с сиятельной мамахен. А квартиру, кстати, на всех получали, и нам с тобой и Оленькой три комнаты полагаются по закону, может, не так?

— Кто б тебе дал четыре комнаты, если б не мама?

— Опять мама!

— Может, на твои деньги обставили квартиру?

— А зачем мне хрусталь и импортные «стенки», плевать на них, я у себя дома хозяином хочу быть, ясно?

— Как будто кто-то ограничивает тебя…

— Ну ты и скажешь! А позавчера: «Тише, Ваня, забери Олю, пойдите с ней на улицу, мама спит, у нее сегодня операция…»

— Так она же потом три часа возле операционного стола простояла. И ты это прекрасно знаешь.

— А я когда с работы возвратился? Около двенадцати ночи, забыла? И то, что у нас авария случилась, впервые слышишь?..

— Ты же ничего не сказал.

— А ты бы спросила. Почему муж в двенадцать ночи возвращается? К тому же трезвый…

— Не хватало, чтобы пьяный.

— Скоро запью, — пообещал Иван вполне серьезно. — И скоро стану вести себя как настоящие мужчины.

— Может, и любовницу заведешь?

— Может, и заведу.

По лицу Варвары пошли красные пятна.

— Ты меня еще не знаешь.

— Вижу.

— Точно, не знаешь, — сказал как-то хвастливо и чуть ли не торжественно. — Но скоро…

— Что «скоро»?

— Ничего.

Злорадная улыбка мелькнула на губах Ивана.

— Совесть не будет мучить меня, — ответил уклончиво.

— Так могут говорить лишь неблагодарные.

— Ну на кого-кого, а на неблагодарного я не похож, — процедил сквозь зубы,

— Это с какой стороны посмотреть;.»

— С какой хочешь.

Варвара решительно поднялась со стула.

— Ты сегодня не в своей тарелке, — констатировала она. — Хорошо, пусть будет по-твоему. Пойду за молоком сама.

Направилась не оглядываясь в кухню, а Иван подцепил босой ногой тапочку и яростно швырнул ее в «стенку». Не долетела, зацепилась за стул, на котором только что сидела Варвара, и Иван вдруг горестно и со страхом подумал: все, что он замыслил, не осуществится, наверно, такая уж у него планида — типичного неудачника.

От этих мыслей мороз пошел по коже. Все напрасно, а он рассчитывал…

Но Иван не признался сам себе, на что же он в самом деле рассчитывал, — нет, лучше об этом не думать и не вспоминать… Со стоном растянулся на диване и сжал ладонями виски.

В комнату заглянула Варвара.

— Успокоился? — спросила мирно.

Вот так: золотая женщина, он ей скандал, а она — успокоился?..

На мгновение Ивану стало стыдно, однако лишь на короткое, неуловимое мгновение, — сердито засопел и бросил резко:

— Прикидываешься?

— Нет, я вот о чем. Вчера ты говорил: машину надо смазать. Так пойди в гараж, я сегодня Оленьку раньше заберу, на Жуков остров поедем, искупаемся.

— На маминой машине? — спросил не без ехидства.

А ты бы сам на «Волгу» накопил?

— Мамина машина, пусть сама и смазывает.

Вероятно Варвара представила себе эту картину: седая женщина с высокой прической в элегантном английском костюме берет автомобильный шприц и лезет в яму.

Не выдержала и хохотнула.

— Смешно? — Иван вскочил с дивана. — Нашли себе шофера, да еще и слесаря!

— Но ведь ты же сам ездишь на «Волге»…

— Не езжу, а вожу. «Ваня, завтра отвезешь меня в Борисполь!» — передразнил тещу.