В основу настоящего издания кладется текст «Сочинений гр. Л. Н. Толстого». Часть двенадцатая. М. 1886, стр. 116—120.

История происхождения рассказа «Где любовь — там и Бог» изложена А. Е. Грузинским в статье «Источники рассказа Л. Н. Толстого — Где любовь — там и бог» (Голос Минувшего 1913, 3, стр. 52—63). В № 1 зa 1884 г. журнала «Русский рабочий» 240 появился анонимный рассказ «Дядя Мартын», представляющий русскую переделку текста рассказа француза R. Saillens, «Le pere Martin». «С рассказом своим Saillens сначала ознакомил устно тулузскую общину евангелических христиан, прочитав его на одном из ее «R'eunions populaires 'evang'eliques». Затем он напечатал его или в журнале или отдельной брошюрой в начале 1880-х гг. под название «Le pere Martin». После этого Saillens выпустил рассказ вместе с другими своими рассказами и притчами под общим названием «R'ecits et allegories» (Тулуза. 1889). В предисловии автор уже говорит о сношениях с Толстым по поводу «плагиата» (В. Срезневский. Примечания к X т. Соч. Толстого, изд. ГИЗ, 1930). Рассказ был в журнале «Русский рабочий» прислан Толстому В. Г. Чертковым и «получен Толстым 17 марта 1885 г. в Крыму, куда он ездил, сопровождая больного Л. Д. Урусова». Толстой переделал повесть русского анонима в 1885 г. в рассказ «Где любовь, там и бог». По этому поводу ему в 1888 г. пришлось письменно объясняться с самим Сайяном, который был очень удивлен «плагиатом» Толстого и написал об этом последнему. Толстой ответил Сайяну в 1888 г. следующим письмом: «М. Г. Я в отчаянии по поводу причиненного вам беспокойства и прошу простить меня зa ошибку, как вы увидите совершенно непроизвольную. В России выходит ежемесячное, мало кому известное, издание «Рабочий». Один из моих друзей дал мне номер этого журнала, где находился перевод с приспособлением к русской жизни вашего рассказа «Отец Мартын», без указания автора, предлагая воспользоваться им для народного рассказа. Рассказ очень мне понравился, я лишь немного изменил стиль, прибавил несколько сцен и отдал приятелю для издания без моего имени, как то было условлено между нами не только относительно «Отца Мартына», но и рассказов, написанных мною. При втором издании издатель просил позволения выставить мое имя на полученных от меня рассказах. Я дал согласие, упустив из виду, что среди рассказов, восемь из которых были мои, находится и не принадлежащий мне «Отец Мартын»; но так как он был переделан мною, издатель не усумнился поставить и на нем мое имя. Редактируя одно из изданий, я прибавил к заглавию: «Где любовь, там и бог» в скобках: «заимствовано с английского», так как друг, давший мне журнал, сказал, что рассказ написан английским автором. Но в полном собрании сочинений эта прибавка была опущена, ту же ошибку допустил и переводчик. Вот каким образом, М. Г., я к великому сожалению, оказался виновен перед вами в неумышленном плагиате, и настоящим письмом я с величайшим удовольствием свидетельствую, что рассказ «Где любовь, там и бог» есть не что иное, как перевод и приспособление к русским нравам вашего чудного рассказа «Отец Мартын». Прошу вас простить мою невнимательность и принять уверение в братских чувствах. Лев Толстой(текст приводится по статье А. Грузинского, французский оригинал приведен там же, стр. 53). См. также тт. 63, 64 и 72 настоящего издания.

Работа Толстого над рассказом падает на небольшой срок между 17 марта и 17 мая 1885 г., так как он в письме к В. Г. Черткову от 26 марта 1885 г. из Москвы писал уже, что он рассказ «поправил, как умел». После этого имеется в письме к тому же В. Г. Черткову от 17 мая 1885 г. фраза о том, что рассказ «окончательно поправил» уже в корректуре.

Первый вид рассказа Толстого получился в результате непосредственной его работы пером по печатному экземпляру журнала «Русский рабочий». Текст этот приводится выше (стр. 573—583). Анализ толстовских наслоений на текст анонима (печатный вид исправленных мест дан в примечаниях к тексту) показывает, что Толстой обогащает сюжетную схему рассказа анонима третьим звеном (миротворческий поступок Авдеича). Эпизод — старуха и мальчик вылился не сразу, а был сначала написан на обороте вклеенного листа в виде эпизода примирения двух мальчиков. Вот этот зачеркнутый зпизод:

Стало уже солнце заходить за дома. Его не было, но Авдичъ все поглядывалъ въ окно. И вотъ подошли къ окну два мальчика, одинъ постарше, другой помоложе <и> остановились и стали спорить о <объ яблок> чемъ то и вырывать что то другъ у друга. Авдичъ прислушался и понялъ, что они вмст купили на 2 к. 3 яблока. Одно было большое и <один> два маленькихъ. Когда они покупали, они кинули жребій, кому състь большое и кому два маленькихъ. Большому досталось большое яблоко <онъ>. Большой мальчикъ сълъ <его. А когда онъ> большое яблоко, a маленькій сълъ маленькое, и тогда большой мальчикъ сталъ спорить съ товарищемъ о томъ, что они не врно длили и что надо оставшееся яблоко раздлить пополамъ. Маленькій не давалъ, тогда большой сталъ отнимать у него. Маленькій не давалъ. Большой сбилъ с него шапку и схватилъ за волосы. Тогда Авдичъ постучалъ въ окно и вышелъ въ дверь. <Мальчики стали ем>. Мальчики подошли къ нему и стали разсказывать. Тогда Авдичъ сказалъ имъ: читали ли вы Евангеліе.

Читали, сказали мальчики. Кто <нам> говорилъ слова т, которыя сказаны въ Евангеліи? спросилъ Авдичъ. — Богъ, отвчали мальчики. Что же не помнишь ли ты, какъ Богъ въ Евангеліи веллъ <людямъ жить между собою и какъ> длать, когда одинъ хочетъ отнять что-нибудь у другого? спросилъ Авдичъ у маленького. — Не помню, отвчалъ мальчикъ <А ты не помн> Такъ я скажу теб: Если кто отнимаетъ у тебя кафтанъ, то отдай рубашку. — Да, это написано тамъ, сказалъ мальчикъ <только это про большія дла такъ сказано>. А написано, такъ зачмъ ты не длаешь? Отдай ему, а если теб нужно, возьми у меня. Вотъ теб копйка, купи себ. Нтъ, мн не надо. Пускай возьметъ, сказалъ мальчикъ. И мн не надо сказалъ старшій мальчикъ. — Ну хорошо, сказалъ Авдичъ, теперь скажите мн, что <лучше: чтобъ подраться такъ, чтобы исцарапать лицо или отдать яблоко. Лучше вдь не сть только бы> вы всегда съ нимъ деретесь и бранитесь или бываете друзьями.

Эта вставка предполагалась на стр. 581 строка 5. Остальная работа Толстого состоит в снятии с текста анонима сентиментальных особенностей и церковного колорита (снимается рождественская рамка, упрощается стиль, вносятся черты русского бытового реализма и т. п.). Данных для точной датировки работы Толстого над первым видом текста, как и над последующими — нет. По вышеуказанным соображениям возможно, что начало работы приходится на вторую половину марта 1885 г.

Листки журнала с исправлениями Толстого были перебелены от руки переписчиком, и Толстой приступил к правочной работе. Первая переделка(рукопись 2-я), без даты, получает заглавие «Где любовь, там и бог» и представляет сплошную правочную работу Толстого по всему тексту. Она состоит в том. что: 1) Толстой продолжает, особенно в частях текста, сохранившегося без переделки от анонима, снимать церковный и сентиментальный тон (между прочим зачеркнуты большие куски текста: стр. 575 строки 18—36: стр. 578 строки 19—21: стр. 580 строки 7—13 и 16—18; стр. 582, строки 29—34; и др. мелкие; усилен бытовой реализм, подправлен образ Авдеича подчеркиванием его подвижности, стремительности, в стиле усилены короткие фразы, начинающиеся союзами «а» и «и» и т. д.). 2) Толстой вносит в переделку ту «подвально-сапожничью» точку зрения, которая А. Е. Грузинским отмечена в окончательном тексте (см напр. осн. текст стр. 35 строки 4—5 сверху и др.), отделывает личность Авдеича, придавая ему способность к самокритике, сильно отделывает второстепенных лиц (совершенно выброшены кухарки, торговки (стр. 573 строка по стр. 574 строка 3), распространена характеристика женщины с ребенком, выброшен ребенок в конце текста (стр. 583 строки 4—6). 3) Толстой меняет деталь развязки, внеся элемент чудесного. Вместо стр. 583 строк 4—6 дано: «И вдругъ все исчезло и только на стол какъ отъ втра стали сами собой переворачиваться листы и какъ свтомъ загорлись слова въ середин страницы. И Авдичъ безъ очковъ прочелъ на верху страницы». 4) Правит сплошь стиль рассказа в сторону упрощения.

Закончив переделку, Толстой отдает в ручную переписку некоторые части ее, а четыре листка, хоть и правленные, целиком переносятся в беловик. Новую рукопись Толстой снова просматривает. Получается вторая переделкарассказа (см. рукопись 3-я). Эта переделка идет по пути более детальной отделки текста по линиям, намеченным в первой переделке. Продолжаются небольшие сокращения и упрощения текста, усиливается образная, в частности профессиональная, конкретизация Авдеича (напр, вставлены следующие строки, попавшие в основной текст: стр. 37, строка 1, стр. 38, строка 29; стр. 39, строка 12, стр. 40, строка 34, стр. 38, строка 29, стр. 40, строка 28 и др.), усилена «подвальная» точка зрения Авдеича, дочь Авдеича Катенька заменена сыном Капитошкой, наконец снята концовка первой переделки. Вместо нее дано:

И ухмыльнулся Степанычъ и голосъ сказалъ: Это я. Улыбнулась женщина и улыбнулся ребенокъ и голосъ сказалъ: И это я. Улыбнулась старуха, улыбнулся мальчикъ съ яблокомъ и голосъ сказалъ: И это я. И вдругъ все исчезло. И радостно стало на душ Авдича, перекрестился онъ, надлъ очки и сталъ читать Евангеліе тамъ, где открылось. И наверху страницы онъ прочелъ

Вторая переделка, перебеленная от руки переписчиком, дает основание новому просмотру текста Толстым и новой третьей переделкетекста (см. ркп. 4-ю и 5-ю). Она имеет цель продолжить шлифовку рассказа по всем тем же направлениям, по каким шла работа во второй переделке. Местами даны новые сокращения (напр. стр. 573, строки 15—18 сверху, несколько измененные в первой переделке, теперь выброшены), еще усилена и детализована «подвальная» точка зрения (напр. вставлены в осн. текст стр. 35, строка 9 детализован конец, вместо вышеприведенного текста см. стр. 44, строка 29 и след.), проведена отделка деталей в обрисовке действующих лиц (вставлены см. осн. текст стр. 36, строка 39, стр. 41, строки 13—14; стр. 41, строка 18; стр. 42, строка 4 и др. мелкие фразы и слова, детализующие жесты и действия лиц). Специальное внимание уделено в третьей переделке эпизоду ссоры старухи с мальчиком, который почти не правился в 1-й и 2-й переделках. (Вместо текста стр. 581 строка 8 — стр. 582 строка 20 получается в третьей переделке текст, равный осн. стр. 42 строка 26 — стр. 44, строка 13). Толстой рельефнее и конкретно детальнее очерчивает эпизод. Дальше несколько подправлены женщина с ребенком и Степаныч; священник, по совету которого Авдеич обратился к Евангелию, заменяется земляком-старичком, систематически подправлены диалогические куски текста в сторону усиления народного колорита лексики и синтаксиса собеседников (Напр. осн. текст стр. 37, строки 26—28 снизу вместо второй переделки «И далеко мне до этого и близко мне до этого, коли поможешь мне Господи», и т. п.). Наконец, в тексте сделано несколько мелких стилистических поправок и внесены евангельские тексты в соответствующих местах, тогда как до этого были только ссылки на главы и стихи.

Несколько листков третьей переделки были перебелены переписчиком (оставшиеся черновики хранятся в рукописи 4-й), Толстой просмотрел еще paз текст (лист 20-й рукописи 5-й хранит следы его трех мелких поправочек да на стр. 44 осн. текста строка 25 слова «шевелится, ногами переступает» вписано вместо «вошелъ и стоить») и рассказ был готов. Рукопись 5-я несмотря на наличие поправок была передана в типографию для набора. Дата типографии на рукописи «10 мая 85 г.»

Сличение однако рукописи, по которой текст набирался, с первым печатным изданием «Посредник» М. 1886 г. (цензурное разрешение от 24 мая 1885 г.) убеждает, что была еще корректурная(четвертая по счету) переделкарассказа. Она ведена по всему тексту и содержит на ряду с двумя десятками мелких словарных и грамматических поправок, еще десятка три мелких исправлений текста в сторону художественной отделки частностей.