Кран переместил роковое сокровище в сторону открытых на носу корабля люков грузового отсека, матросы палубной команды приняли ящик, и он исчез в недрах широкого корпуса судна. Вскоре закончилась посадка с катера «Траффик», перевозившего оставшихся пассажиров, следовательно, Тимоти сейчас размещается в четырехместной каюте на одной из нижних палуб. Ничего, потерпит, в конце концов, это была его собственная инициатива.

Брегет в жилетном кармане милорда отбил половину девятого вечера по Гринвичу.

На первой мачте подняли синий с белым квадратом флаг, дававший понять, что судно готово к выходу в открытое море. «Титаник» дал задний ход, продвинулся на полторы мили в океан, покидая мелкоководье, капитан отдал приказ «лево на борт», означавший в английской морской терминологии поворот направо, и взял курс на запад – северо-запад, в обход британского полуострова Корнуолл и далее к берегам Ирландии и последнему европейскому порту, Куинстауну.

– Ойген? – негромко окликнул Джералд наблюдающего за вечерним морем австрияка. – Как ты думаешь, все в порядке?

– Не знаю… – Ойген встряхнулся, будто сбрасывая дрему. – Но, по-моему, пока бояться нечего. Давайте пойдем вниз, очень холодно…

Да, холодно. По сравнению с расцветающими под весенним солнцем берегами Франции, на палубе вышедшего в открытое море «Титаника» царил едва ли не арктический мороз. Лорд Вулси кивнул и зашагал к трапу на палубу А, где концессионеров ожидали роскошные каюты и ужин, доставленный по просьбе Евангелины, не желавшей появляться в ресторане.

Люк Анно появился в академии Сен-Сюльпис с наступлением сумерек, нарочно задержавшись до девяти часов – океанские суда придерживаются строгого расписания, однако никто не гарантирован от случайных заминок. Контракт будет считаться выполненным, только когда заказчики покинут Францию.

Малыш сам не понимал, боится он или нет. С одной стороны, ничего особенного не произошло, шутка получилась удачной, аббат Биель должен был оценить розыгрыш, но с другой – чувство юмора у этих людей отсутствовало как данность. Когда речь идет о драгоценной idee fix, все сумасшедшие становятся предельно серьезны и могут пойти на крайности…

Убить, конечно, не убьют, по крайней мере, сегодня. Биель понимает, что мсье Анно предупредил своих апашей о визите в семинарию, но вот устроить в будущем множество крупных неприятностей его преподобие вполне способен. Достаточно вспомнить о связях аббата в городской префектуре, сенате и даже в правительстве – рычагов хватает. Шантажировать Малыша угрозой ареста бессмысленно, его не удержит ни одна тюрьма Франции, но вынудить Люка Анно покинуть страну или до предела усложнить его деятельность – сколько угодно…

– Добрый вечер, мсье, – преподобный Биель встретил Малыша с изрядной прохладцей. Кроме господина директора в кабинете находился облаченный в черную рясу бенедиктинского ордена пренеприятнейший тип с физиономией каторжника и ухватками генерала инфантерии. Сразу стало понятно, кто здесь главный: Биель оглядывался на молчаливого урода после каждой фразы. – Надеюсь, вы понимаете, зачем вас пригласили?

– Очередное коммерческое предложение? – Малыш без разрешения уселся в кресло и закинул ногу за ногу. Достал папиросы. – Сожалею, в ближайшее время я буду очень занят, обратитесь к Жуанвилю или Рейно, они прекрасные специалисты…

– Никаких предложений, – рыкнул аббат. – Я хотел бы получить объяснения.

– Наверное, вы имели в виду консультации, а не объяснения? – мило улыбнулся Малыш, прекрасно осознавая, что играет с огнем. – В какой сфере?

– В сфере торговли антиквариатом, – с неожиданной иронией процедил безобразный монах. – Вам знакомы эти вещи?

Он встал, подошел к столу господина аббата и сдернул шелковое красное покрывало. В свете электрических ламп заискрилось золото.

– Разумеется, – равнодушно пожал плечами Люк Анно. – Несколько дней назад меня попросили доставить ценности на имя его преподобия, отправитель должен был остаться инкогнито. Именно поэтому мне пришлось воспользоваться фальшивыми сопроводительными бумагами почтового управления города Тулона.

– И вас не удивило, что инкогнито пересылает мэтру Биелю целую гору золота? – любезно осведомился отец Теодор. – Замечу, антикварного золота, старинного, ценящегося невероятно высоко в среде коллекционеров и работников музеев?