То, что открывалось взору, на какое-то время отвлекло от основной задачи, и я вздрогнул, когда кол едва не выпал из руки. Бросив на него секундный взгляд и сжав ладонь сильнее, я снова завороженно уставился на происходящее.

Спицы уже приблизились к девушке, коснулись ее тела в районе левой груди и стали вращаться вокруг оси. И тут проявилась метка.

Из того места, куда прикоснулись спицы, взметнулось вверх сразу несколько щупалец, ярко-красных, похожих на тонкие язычки пламени. Цвет их сильно удивил. Я ожидал, что всё, связанное с Тьмой, должно быть непременно черным.

Пара щупалец вступила в схватку со спицами, обвив их, словно удав добычу, остальные же, как я успел подсчитать, – четыре штуки, разлетелись кровавыми сгустками в разные стороны и упали на землю.

– Глемы! – раздался крик Руны, и я машинально поднял меч, вперившись глазами в одно из мест, куда упал сгусток. Земля там стала подниматься черным столбиком диаметром сантиметров в сорок, в каждую секунду становясь вдвое выше. – Пропусти их! Пусть выйдут!

Крикнув, Руна отвела одну руку в сторону, второю продолжая удерживать шар. За моей спиной раздался хлопок, я на минуту обернулся и увидел Маришу, лежащую на одеяле. С первого же взгляда было понятно, что это лишь «иллюзия». Через нее хорошо проглядывал огонь догорающего факела.

Вернув взгляд в сторону маленького восьмиугольника, я застыл от увиденного. Один из земляных столбов уже поднялся ввысь на два с половиной метра, раздался вширь и приобрел форму человеческого тела. Только голова была очень уж маленькой, размером всего с мяч для волейбола. Хотя зачем такой твари голова? В правой руке глем держал нечто наподобие дубины и двигался прямо на меня, а чуть дальше за ним принимали человеческую форму еще три подобных твари.

Едва успев выйти из ступора, я резко отступил в сторону, почувствовав сырость, исходящую от монстра. А изнутри холодной волной накатил страх, дойдя до глотки и едва не сорвавшись с губ криком. Тварь была безобразна: спрессованная земля, с торчащими корнями растений, возможно, и с червями внутри, с мощными ручищами до колен, а ростом глем был выше меня раза в полтора.

Я застыл, провожая его напряженным взглядом. Глем, не обратив на меня ни малейшего внимания, быстро двинулся к Марише-«иллюзии». Когда из маленького восьмиугольника выходила третья тварь, первая уже колошматила «иллюзию» дубиной. Значит, при съеме метки заключенные в ней глемы пытаются первым делом убить того, на кого метка поставлена. Хотя я бы по идее переделал. Сначала снимающего метку, а потом… хм, переделал…

«Иллюзия» была на основе воды и потому «терпела» побои безмолвно. Альтор как-то рассказывал о воздушных «иллюзиях». Те могли производить звуки…

Четвертый глем прошел мимо меня, я бросился к первому колу, торопливо обмотал вокруг него веревку и с силой всадил тот, что был в руке, в землю. Налег на него всем телом, надавил рывками три раза, вгоняя как можно глубже, и только после этого обернулся.

В моей руке был меч…

А внутри – непонятно откуда и зачем появившаяся удаль. Я бросился на последнего глема, который пока не успел дойти до «иллюзии», и рубанул его по руке.

Но клинок не перерубил ее, а застрял! Спину тут же облепили холодные росинки пота. Что за хрень?

Дурак, обругал я сам себя. Видимо, сила сжатия у заклинания гораздо больше, чем у кулака Руны. Земля она, конечно, земля, но до какой плотности ее можно сжать – это вопрос.

Пришлось в один миг упереться ступней в икру глема, рывком выдернуть клинок и приготовиться к ответной атаке. Удивленный глем замер, но уже через секунду развернулся одновременно с замахом дубины. Едва успев присесть, я с замиранием сердца услышал свист над головой. Судя по нему, скорость движения глемового оружия была далеко не маленькой.

Рубанув мечом по пальцам ближней глемовой ноги, я откатился в сторону, выходя из сектора удара. Вскочил на ноги, встал в стойку, держа меч перед собой. Атакованный глем бросаться на меня не спешил. Он стоял на месте, а возле отрубленных пальцев, словно живой организм, шевелилась земля вперемешку с ярко-красными змейками. Заклинание восстанавливало поврежденную конечность. Зато остальные трое, наконец-то сообразив, что бьются с «иллюзией», разом двинулись в мою сторону.

Меня прошиб пот, а в глотке словно застрял ком того, из чего эти твари были сделаны. Я рванул вправо, бросив взгляд на Руну. Но та занималась шаром.

Сняла она метку, не сняла – этот момент я проглядел. Теперь бабуля сжимала шар. Не знаю зачем, может, он мог взорваться, если его оставить так, но помогать мне она явно не спешила. Придется пока барахтаться в одиночку.

Мотнув головой и стиснув зубы, я двинулся на ближайшую тварь, собираясь ударить в самую тонкую часть мерзкого туловища – голень или запястье. Там можно перерубить при хорошей силе удара. Первый раз я бил в район трицепса, и меч застрял где-то посередине. Значит, шанс есть.