– Разве что некоторые, – пожал плечами Нэллен. – Не многие.

– Секретные агенты? – спросил Ильтар.

– Смотря какие, – ответил Нэллен. – Есть такие, перед которыми я бы дурака валять не решился.

– Еще не хватало – дурака валять! – фыркнул Ильтар. – Как твой старший товарищ и повелитель я запрещаю тебе валять дурака подобным образом раз и навсегда. И болтать об этом тоже не смей! Эта твоя способность – настоящее оружие. Кто ж с оружием дурака валяет? Не торопись, жизнь длинная… оно тебе еще понадобится.

– Но упражняться‑то я должен? А то ведь, если его не применять, так и разучиться недолго.

– И это верно, – согласился Ильтар. – Я подумаю, как сделать так, чтоб ты мог упражняться и чтоб тайна при этом осталась тайной. Кстати, а как ты вообще это делаешь?

– Чтоб стать похожим на кого‑то, нужно… ну, как бы влезть в его шкуру. Думать, как он, чувствовать, как он… переживать… обрасти его заботами, его знаниями, умениями, его добродетелями и пороками… чтоб стать кем бы то ни было, нужно сначала понять, как он дышит… А когда поймешь, поверить, что ты – это и есть он. И только где‑то глубоко‑глубоко в сознании хранить память себя‑актера. Того, кто управляет всем этим спектаклем, пока герой, находящийся снаружи, на самом деле живет, любит, ненавидит, совершает преступления и подвиги.

– То есть, в каком‑то смысле, ты и впрямь превращаешься, – изумленно промолвил Ильтар.

– Отец рассказывал о великих актерах прошлого, – ответил Нэллен. – Он говорил, что им не нужно было ни одеяний, ни грима, чтоб перевоплотиться. На сцену выходил сгорбленный, абсолютно лысый старик и вдруг превращался в юную ослепительную красавицу с волосами до полу. И никакой магии. Просто он верил в себя такого, и зрители верили вместе с ним.

– А ты что‑нибудь помнишь из тех историй, что он рассказывал? – спросил Ильтар.

– Разумеется, помню, – улыбнулся Нэллен. – Рассказать?

– Обязательно, – ответно улыбнулся Ильтар. – Обожаю интересные истории!

«Эх, Ильтар… вот ты улыбаешься, шутишь даже… интересуешься моими умениями так, словно других актеров в твоем королевстве и вовсе нет, а ведь на самом деле твои мысли где‑то далеко… и тебе совсем не весело. А ведь ты вроде бы к любимой девушке в гости едешь… ведь она тебя вроде бы пригласила… так что же с тобой делается? Что тебя гнетет? Смею ли я спросить об этом? Не принца, нет… просто человека… ведь есть такое, о чем и последнего бродягу спросить не посмеешь…»

– Ну, тогда слушай…

И всю оставшуюся дорогу принц Ильтар внимательно слушал потрясающие истории, случавшиеся с совершенно невероятными людьми и эльфами.

– Погоди, – вдруг сказал он, когда закончилась очередная история. – А те бандиты, что за тобой охотились… ведь ты же с легкостью мог обвести их вокруг пальца с этими своими перевоплощениями.

– Судью, который с ними связался, – запросто, – ответил Нэллен. – А главаря банды, Папашу Крэгана… из него из самого бы недурной целитель вышел, когда б он не предпочел грабежи с убийствами.

– А того бандита, что по твою душу явился? Взял бы да и встретил его этакой красоткой! – не унимался Ильтар.

– Я тогда так перепугался, что ни о чем вообще думать не мог, не то что придумать себе образ и войти в него, – ответил Нэллен. – Да и красотка тут не очень‑то годилась. Мерзавец наверняка захотел бы проверить, что у нее под юбкой.

– Э‑э‑э… да. Понял, – кивнул Ильтар. – А другие облики?

– Я все‑таки не такой гений, как те, о ком я тебе только что рассказывал, – ответил Нэллен. – Мне недостаточно одной лишь веры в то, что я – это некто другой. Грим, одежда и прочее все‑таки требуются… а где бы я их взял вот так с ходу? Да и чтоб настроиться соответствующим образом, время нужно.

– Понятно, – сказал Ильтар, выглядывая в крошечное окошко повозки.

– Приехали, – со вздохом отметил Ильтар, подымаясь со своего места. – Все. Я пошел. Согласно дипломатическому протоколу, я должен быть верхом.

«Нервничает, бедолага, – подумал Нэллен. – Словно не к любимой девушке приехал, а к врагам каким… или у принцев так и должно быть?»