Дарий нахмурился:

– Я их не защищаю. Меня беспокоит только Рихтер.

– Свет спасет всех невиновных. Он не оставит в беде того, кто живет честно, чья душа подобна безупречном кристаллу, – серьезно сказал Мартин. – А об остальных жалеть нечего. – Он немного помолчал. – Когда я увидел глаза Рихтера вчера вечером… он ехал без сил, согнувшись и, чтобы не упасть, держался за гриву своего строптивого жеребца, я… Как рассказать о том, что промелькнуло в моей голове? – продолжил он сбивчиво. – Сотни образов обрывки мыслей, и такая невыносимая, нечеловеческая боль, которую нельзя вынести, оставаясь в сознании. Но это были не мои мысли, а Рихтера. – Мартин посмотрел на Дария и виновато усмехнулся: – Дарий, с того момента для меня кое-что изменилось, стало понятнее, яснее. Рихтер заслужил свое право на месть.

– Не верю своим ушам… – Дарий покачал головой. – И это мне говорит монах.

Гном забрался на свою лошадку, безропотно подставившую ему спину. Его лошадь была прямой противоположностью Тремсу – кроткая, миролюбивая, она мечтала только о мешке овса и залитой солнцем лужайке с сочной травой.

Они ехали медленно, часто останавливаясь. По молчаливому согласию оба прижались к обочине, пропуская более торопливых путешественников. Торговцы, проповедники, актеры, менялы, безземельные селяне, мечтающие найти счастье в городе, коробейники, всякий сброд, которого в избытке на любой дороге, – все они спешили.

Рихтер нагнал друзей только после обеда. Они уже обогнули город и отдалились от него на приличное расстояние. Дарий услышал знакомый резвый стук копыт и обернулся. Рихтер с довольным видом помахал друзьям. На некроманте был новый, сшитый по последней моде костюм, жилет и рубашка. А также блестящие сапоги. Естественно, Рихтер остался верен себе, и поэтому новый наряд был исключительно черного цвета.

– Держи. – Он кинул гному сумку с продуктами. – Нам этого хватит на первое время, если, конечно, Мартин дальше будет проповедовать смирение желудка. Как вам мой новый вид?

– Ты, как всегда, сногсшибателен, – оценил Дарий.

– Можешь хоть сейчас отправляться на королевский бал, – сказал Мартин.

– Это потому, что я нашел практически мой размер. Немного длинноваты штаны, но я их заправил, поэтому они меня не беспокоят.

– А что с твоими должниками?

– Я все уладил, – уклончиво ответил Рихтер. – Они нас больше не побеспокоят.

Дарий, пораженный внезапной догадкой, обернулся и, приставив ладонь к глазам, посмотрел на город. Что-то было не так. Ему только кажется или над городом действительно поднимается дым?

– Рихтер… – Голос гнома дрогнул. – Неужели ты действительно поджег Кальгаде?

– По крайней мере, я оставил жителям шанс спастись. Далеко не все они сгорят заживо.

– Не все?!

– Да, я исключаю из их числа некоторых людей, которые тебя хладнокровно обрекли на смерть. Судью, например.

– Рихтер… – Дарий снова обернулся и вторично посмотрел на город, над которым уже был хорошо заметен столб дыма.

– Лучше не оборачивайся, – посоветовал некромант. – Я не хочу, чтобы тебя потом преследовали кошмары.

– Это ужасно… – Дарий побледнел. – Целый город…

– Это реальность, – с грустной усмешкой сказал Рихтер. – Для этого города было бы лучше с нами не связаться, но это случилось, и теперь через несколько часов от него останутся только дымящиеся развалины. С равнин хорошо дует ветер. Но оставим Кальгаде. У нас другая цель. Вернсток – вот куда нам нужно.

– А если в Вернстоке случится что-то подобное, ты его тоже сожжешь? – спросил Дарий.

– Нет. Подобное повторение маловероятно, да и в Вернстоке мне не позволят такое проделать. Это великий город. И его строили не для того, чтобы всякие заезжие искатели приключений вроде меня поджигали там дома.

– Несправедливо, что тот, кто рожден давать жизнь забирает ее, – сказал Мартин. – У некромантов странная судьба.

– Вот только проповедей не надо, – раздраженно огрызнулся Рихтер. – Это лишнее. Дорога всегда полна неожиданностей, как правило, очень неприятных, поэтому я не хочу больше удивляться нашим злоключениям. Сколько их еще будет? За годы путешествий я многого насмотрелся и мог бы рассказать о том, что подстерегает путников на дорогах, но зачем? Вряд ли это скрасит нашу поездку. – Рихтер поправил шейный платок и воротник плаща. – Поэтому предлагаю больше никогда не вспоминать о Кальгаде.

Некромант пришпорил коня, дав таким образом понять, что тема исчерпана.

Прислушавшись к себе, гном обнаружил, что судьба города на самом деле его мало волнует. Дарий порылся в сумке, нашел яблоко и принялся его жевать. Что бы ни случилось, а о своем желудке лучше позаботиться.

Хотел ли он это сделать?

Да, хотел. Он ощущал своей кожей раскаленный жар, чувствовал, что убьет их, и это радовало его сердце. Можно говорить что угодно, находить любые оправдания, но от самого себя правду не скроешь. Вернулись старые обиды, разочарование в окружающем его мире, в людях.