Сильный козырь давало фанатикам наблюдение за женщинами, помешанными на сексуальной почве. Авторы знаменитого "Молота ведьм" среди прочего приводят и такой аргумент:

«…Часто многие видели на полях и в лесах, как ведьмы лежали на спине в соответствующем непотребству положении, оголённые ниже пупка. Они двигали бёдрами и голенями, в то время как демоны-инкубы действовали незримо для окружающих, хотя в конце соития от ведьмы поднимался в воздух совершенно чёрный пар, протяжением в рост человека (Инститорис, и др., 1932 стр. 191)».

Чёрный пар прибавлен монахами для пущего страху. Но в остальном клиническая картина помешательства ясна. Любой врач-психиатр скажет, что эти симптомы известны ему с третьего курса. Увы, во времена ведовских процессов предпочитали не лечить, а сжигать слабых на голову женщин.

Но всё же не поиск подозрительных признаков, а тривиальный допрос под пыткой лежал в основе большинства казней. Именно на этом направлении инквизиторы добились главных успехов. Зачем дожидаться помешательства или рождения урода, когда можно вытрясти из первой попавшейся женщины такое, что ей вчера ещё и не снилось?

Проиллюстрирую этот тезис случаем, относящимся к началу XVII века. Сия история может иметь несколько подзаголовков. Жестокость ради гуманизма. Садистский спектакль. Розыгрыш эпохи ведовских процессов.

Итак, эрцгерцог Брауншвайгский отменил в своих владениях пытки. Немецкому аристократу претила жестокость палачей. Он знал, что не все разделяют его передовые убеждения, и вознамерился наглядно продемонстрировать, как допрос под пыткой затемняет истину. Вскоре суеверные подданные доставили правителю повод для задуманного опыта. Очередная женщина была обвинена в колдовстве и оказалась в темнице. Герцог пригласил двоих иезуитов послушать признания ведьмы. В назначенный час все собрались в застенке. Правитель тайком шепнул палачам, какого рода сведений он ждёт от жертвы. Женщина, конечно, не подозревала, что является главной героиней инсценировки — тем более что муки были самые что ни на есть настоящие. Она терпела, насколько хватило сил. Потом не выдержала и стала «выдавать тайны» шабаша.

Оказывается, она много раз бывала на горе Брокен. Там творилось немало гнусностей, но хуже всего было распутство, к которому её принуждали двое колдунов-иезуитов. Эти подлые изменники священному сану заставляли содрогнуться от омерзения даже погрязших в грехе ведьм. Они превращались в козлов или волков и в этом обличье насиловали женщин. После противоестественного блуда колдуньи рожали по семь детей зараз — все дети были с жабьими головами и паучьими ногами. Палачи стали требовать имена колдунов. И тут узница указала на священников, которые наблюдали за пыткой!

Нетрудно вообразить потрясение иезуитов. Из зрителей они вот-вот могли превратиться в подследственных и уже на себе испытать действие адских орудий, которые палачи применяли на их глазах! К счастью, герцог недолго наслаждался эффектом. Он раскрыл гостям изнанку мрачного фарса и объяснил, что подстроил всё это лишь для подтверждения своего кредо: пытки являются варварским пережитком и могут привести к трагическим судебным ошибкам… Урок не пропал даром. Одним из приглашённых на допрос священников был тот самый Фридрих фон Шпее, который, как помнят читатели, впоследствии немало сделал для укрощения суеверий (Rosemary, 1989 стр. 343).

Оставим к стороне страшные сказки о шабаше. Поговорим о шабаше-сне, шабашемечте. Когда паства с легкой оторопью внимала проповедям, часть прихожан не верила их главному тезису (всё, что связано с дьяволом, приносит мучения). Неужели действительно жизнь колдуньи так страшна? Если в награду за измену Богу достаются только побои, фальшивые деньги и тухлая еда, ведьмы давно бы перевелись. Но ведь каждый видит, что сожжениям нет конца. Значит, есть в общении с нечистой силой что-то невыразимо манящее! И значит — шабаш это море наслаждений».

Некоторые из подследственных укрепляли эту версию своими вредными выдумками.

Одна старуха заявила судьям, что с шестнадцатилетнего возраста летает на чертовы сходки; там-де она испытала лучшие мгновения своей жизни. На шабаше играет чарующая музыка. Собравшиеся кружатся в сладострастном танце. Поскольку женщины в большинстве, дьявол учёл это и никого не оставил без партнёра. Колдуньи, которым не хватило кавалеров, танцевали с демонами, принявшими образ прекрасных юношей. После этой прелюдии начинался пир, а вслед за ним и праздник любви (Lea, 1939 стр. 177)…

Месснер фон Сант-Христанзен, жена ризничего из Тироля, резко разошлась в показаниях с товарками. Остальные женщины твердили, что обещания дьявола — обман. А она клялась, будто получала что душе угодно. Например, дьявол подарил ей чудесную серебряную посуду (Rapp, 1874 стр. 160).

Очень романтичную картину оставила на память будущим поколениям колдунья, казнённая в 1632 году. Женщина призналась на допросе, что шабаш ведьм — это место, где сбываются самые несбыточные, самые сокровенные мечты. Пусть те, у кого нет воображения, мечтают о богатстве или красивых платьях — героиня нашей истории была птицей большого полёта. Она пожелала ни много ни мало появиться перед подругами в виде богини. Своей необычной мечтой колдунья не замедлила поделиться с дьяволом…