— Эге-гей! — услышал я окрик Мондора, и мы дружно повернулись в том направлении, куда он смотрел — в сторону, противоположную выемке. Темный торнадо сжался до половины своего первоначального размера и продолжал уменьшаться прямо у нас на глазах. Он все съеживался и съеживался, и примерно через минуту пропал вовсе. Я не мог сдержать ухмылки, но Фиона этого даже не заметила. Она смотрела на Мондора.

— Ты думаешь, это из-за сделанного тобой? — спросила она его.

— Не могу об этом судить, но такое вполне возможно.

— Не говорит ли тебе это о чем-нибудь? — настаивала она.

— Вероятно, тому, кто управляет торнадо, не понравилось, что я вмешался в его эксперименты.

— Ты действительно думаешь, что за этим кто-то стоит?

— Да.

— Кто-то из Двора?

— Это кажется более вероятным, чем кто-то из вашего края мира…

— Полагаю, что так… — согласилась она. — У тебя имеются какие-нибудь догадки, кто именно?

Мондор лишь улыбнулся.

— Понимаю, — быстро проговорила она. — Ваше дело касается только вас, но общая угроза затрагивает всех, и именно к этому я клоню. Ты согласен со мной?

— Все верно. Именно поэтому я и предполагаю этим заняться. В данный момент я ничем не связан, а это дело может оказаться весьма забавным.

— Неудобно просить вас ставить меня в известность о том, что вы обнаружите, когда неизвестно, чьи интересы это затрагивает.

— Я ценю вашу щепетильность, но насколько мне известно, условия договора еще в силе, и никто во Дворах не может строить козни против Амбера. Фактически… если хотите, мы можем заняться этим вместе, по крайней мере на первых порах.

— Я тоже располагаю временем, — обрадовалась она.

— А у меня времени нет, — быстро вставил я. — Мне надо решить одну простенькую задачу.

Мондор переключил свое внимание на меня.

— Как насчет моего предложения? — намекнул он.

— Не могу.

— Ладно. Однако наш разговор на эту тему еще не завершен. Я свяжусь с тобой позже.

— Хорошо.

Фиона тоже посмотрела в мою сторону.

— Не забудь сообщить мне о здоровье Люка и о его намерениях, — попросила она.

— Можешь не сомневаться.

— Тогда счастливо оставаться.

Мондор небрежно помахал мне, и я ответил тем же. Затем я скрылся из вида и стал смещаться. Я нашел дорогу к каменистому склону, где остановился и вытащил Козырь с Амбером. Я поднял его перед глазами, сосредоточился и переправился, как только почувствовал возможность пройти. Я надеялся, что гостиная окажется пустой, хотя в данный момент это в общем-то меня не очень заботило. Возник я неподалеку от Ясры, державшей на вытянутой левой руке плащ. Я нырнул к черной лестнице. По дороге я несколько раз слышал голоса и сворачивал в сторону, избегая встречных. Так мне удалось добраться до своих покоев незамеченным. Единственная возможность отдохнуть за время, казавшееся теперь полутора веками, были те пятнадцать минут, которые я вздремнул перед тем, как раскрепощенные под воздействием наркотиков колдовские чары Люка вызвали меня через гигантский Козырь в бар «Зазеркалье». Когда? Учитывая все, что я знал — это могло случиться вчера, а тот день и до этого был очень насыщен разнообразными происшествиями. Я закрыл дверь на засов, шатаясь добрался до постели и рухнул на нее, даже не снимая сапог. Разумеется, мне бы следовало много чего сделать, но я просто был не состоянии. Я вернулся сюда, потому что безопаснее всего чувствовал себя именно в Амбере, несмотря на то, что Люк однажды добрался до меня и тут. Человек с очень мощным подсознанием мог бы после всего пережитого мною увидеть вещий сон, а потом проснуться озаренным, с готовыми ответами, дающими возможность действовать. Но увы. Один раз я проснулся в легком страхе, не понимая, где нахожусь. Но открыв глаза, я успокоился и вернулся ко сну. Позже, как оказалось, намного позже, я вернулся в мир бодрствующих, словно плавник, подгоняемый все ближе и ближе к берегу волнами, пока, наконец, не очутился на берегу. Я не видел причин заходить куда-то дальше этого, пока не понял, что у меня болят ноги. Тогда я сел и стащил сапоги, чтобы доставить себе одно из шести величайших удовольствий в жизни. Затем я поспешно снял носки и забросил их в угол комнаты. Почему не болят ноги у других? Я налил в таз воды и на некоторое время опустил в него ноги, после чего решил походить с часик босиком. Наконец я разделся, помылся, надел джинсы и любимую пурпурную фланелевую рубашку. К черту пока мечи, кинжалы и плащи! Я открыл ставни и выглянул наружу: было темно. И из-за туч я даже по звездам не мог догадаться, что сейчас — ранний вечер, поздняя ночь или почти утро. В коридоре было очень тихо, и когда я последовал к черной лестнице, оттуда не доносилось ни звука. В кухне тоже никого не оказалось. Большие поленья горкой лежали в камине и тихо тлели. Я не хотел разводить большой огонь, чтобы подогреть чайник, пока разыскивал хлеб и консервированные фрукты. В одном из громадных холодильников я обнаружил банку с чем-то похожим на грейпфрутовый сок. Пока я сидел, согревал ноги и поспешно ел хлеб, меня стало охватывать беспокойство. Я уже успел приняться за чай, прежде чем понял, что беспокойство растет. Кажется, мне было необходимо что-то сделать, но я понятия не имел, что именно. Теперь, когда я получил передышку, она вызвала ощущение странности, поэтому я решил все тщательно обдумать.

К тому времени, как я покончил с едой, мне показалось, что я кое-что придумал. Необходимо было выбрать один из нескольких планов. Первое, что я сделал — прошел в гостиную, где снял с Ясры все шляпы и плащи и подхватил ее на руки. Когда я нес ее окоченевшее тело к своей комнате, одна из дверей в коридоре приоткрылась, и за мной затуманенным взглядом проследил Дронна.

— Чур я следующий! — окликнул он меня. — Она напоминает мне мою первую жену, — сообщил он и закрыл дверь.

Установив Ясру у себя в комнате, я придвинул кресло и уселся перед ней. Хотя для потехи ее и нарядили как клоуна, жесткая красота этой женщины нимало не пострадала. Однажды она подвергла меня большой опасности, и я не испытывал ни малейшего желания освободить ее сейчас для возможности выступить на «бис». На заклинание, сковавшее ее, требовался разбор, и я хотел полностью понять его. Поэтому я стал осторожно исследовать удерживающую ее конструкцию. Заклинание не отличалось сложностью… но я понял, что прослеживание всех его ответвлений займет немало времени. Хорошо. По крайней мере сейчас я могу не торопиться. Я погрузился в изучение заклинания, мысленно делая по ходу дела заметки. Занимался я этим не один час. Пока я работал, дворец постепенно пробуждался. Я трудился без перерыва до полудня, до тех пор, когда все стало на свои места и я был полностью удовлетворен. К тому же я снова проголодался. Задвинув Ясру в угол, я надел сапоги, вышел из комнаты и направился к лестнице. Время было обеденное, и я заглянул в несколько столовых, где обычно кушала семья. Но все помещения оказались безлюдными, и ни в одном из них не была расставлена посуда, не наблюдалось и признаков недавнего обеда. Полагаю, что мое чувство времени могло исказиться и я вышел либо чересчур поздно, либо слишком рано, но рассвело, кажется, уже давно. Однако никто не обедал, следовательно, я в чем-то ошибался. Но тут я услышал слабое постукивание ножа о тарелку. Я направился в сторону, откуда вроде бы исходил звук. Обеды теперь подавались, видимо, не так часто, как обычно. Я прошел в гостиную. Льювилла сидела вместе с женой Рэндома Виалой на красном диване, а обед был сервирован на низеньком столике, стоящем перед ними. Майкл, работавший на кухне, находился поблизости со столиком на колесах, нагруженным блюдами. Я прокашлялся.

— Мерлин! — воскликнула Виала с чувствительностью, от которой у меня всегда пробегал холодок — ведь она совершенно слепая. — Весьма приятный сюрприз!

— Привет! — поздоровалась Льювилла. — Присаживайся с нами. Нам не терпится узнать, чем ты был занят.

Я подтащил кресло к противоположной стороне столика и удобно уселся. Майкл сразу поставил передо мной добавочный ассортимент блюд. Я быстро просчитал ситуацию. Все, что услышит Виала, несомненно дойдет до Рэндома, поэтому я изложил им несколько отредактированную версию недавних событий, оставив за рамками упоминание о Мондоре, Фионе и обо всем, связанном с Двором Хаоса. Это сделало рассказ довольно коротким и позволило быстро приступить к обеду.