“Смотрите, Он пить хочет”. Иисуса окружили де­вять священников, которые начали плевать Ему в лицо: “Вот, на, испей живой водицы”. — “Ехидны, погибнете вы сами в плевках, ведь унижен не Я, уни­жены вы и плачете о себе еще при жизни земной”.

— “Понтий, вы нелюди, остановите все”. — “Клав­дия, я уже не в силах остановить толпу. Это действи­тельно не люди, а звери, вышедшие из своих клеток. Знаю, что Он помог нам всем, но здесь я уже не су­дья. Его судят те, кого Он учил и призывал к Вере, а сейчас получил Свои плоды. Я лично ни в чем не ви­новат”. Пилат смеялся и кричал, плакал и снова сме­ялся. А процессия тем временем приближалась к Гол­гофе. Оставалось несколько метров до Истины Гос­подней.

У Меня кружилась голова. Вся жизнь Моего Сына прошла у Меня пред глазами. “Петр, приду­майте что-нибудь, ведь Учитель ваш пить хочет”. — “Сейчас. Иоанн, Иаков, Учитель пить хочет”. — “Да, Петр, но видишь, воины не подпускают никого близ­ко к Нему”. Тут подошел сотник Шемо. “Учитель, Спаситель наш, на, пей”. — “Спасибо, Шемо”. Мно­гие люди плакали и кричали: “Прихвостни, так вы платите за добро, которое Он преподносил каждо­му из вас”. — “Уймитесь”. В ход шли плети.

Ирод, Иродиада и Соломия закрылись в опочи­вальне. “Отец, Бог нас не простит, останови, оста­нови, пожалуйста, спектакль шутов земных”. — “Знаете, я успокоился, Он говорил людям, что через три дня воскреснет и вернется снова сюда. Мне ка­жется, не нужно переживать”. — “А муки и страда­ния Его, как все понять?” — “Не знаю, не знаю. Бог ведь не я, Бог — Он”. — “Ну, Антипа, не будет нам прощения, ибо на нашей совести это второе преступ­ление”. — “Да, на вашей — второе, я невиновен”.

Варавва уже находился у подножья святого мес­та. Выпив вина, он громко заплакал: “Господи, Гос­поди, как мне будет трудно прожить эти три дня и три ночи. Что ж можно сделать, где мои люди?” — “Варавва, успокойся, ты не изменишь ничего”. Он вскочил, осмотрелся, вокруг никого не было. “Да что со мной?” Стал прислушиваться, но так ничего и не услышал, кроме криков плакальщиц. “Неужели со мной тоже Бог говорит?” — “Да, Варавва, именно Бог”. Он немного отбежал от того места. “Нет, не уходи, смотри все до конца”.

Первым на гору взошел Симон Кириенянин и по­ложил крест на землю, и вот появился Иисус. Ва­равву начало трясти и колотить, когда он увидел рядом с Ним Сафаита. “Ну, гад ползучий, не уви­дишь ты воскрешения Господа Нашего, клянусь этим местом”.

Иисус был одет в новый хитон. Воины Сафаита сняли его и яростно разорвали, бросив в небольшую лужицу. На само распятие Я не смотрела. Ученики наблюдали всю ту картину. Я слышала лишь толь­ко стоны и душераздирающие крики, ибо вместе с Иисусом был распят молодой юноша по имени Аден. Третий же крест не занимал никто. “То мое место, — подумал Варавва, — и я не откажусь от него”. Я рассказываю те подробности, о которых не говорит­ся в Библии, то, что говорю — Моя Истина, истина Матери Божьей.

“Мать Мария, Мать Мария”, — предо Мной сто­ял Давид. “Сыночек ты Мой, не смотри на это”. — “Мать Мария, посмотри на небо, вон туда”. Я посмотрела и обрадовалась, увидев огненный шар. Моя рука невольно потянулась к перстню, но, не успев прикоснугься к нему, Я услышала: “Мария, не делай этого. Сейчас сверкнет молния и загремит гром, небо померкнет, ибо дух Иисуса будет возвра­щен в Царствие Мое”.

Через несколько мгновений так все и произош­ло: гремел гром, в кромешной темноте сверкали молнии — Дух Иисуса был на Небесах. “Мария, Ты выдержала все испытания и сейчас посмотри вок­руг себя”. Я видела убегающую и кричащую толпу безумцев, они метались из стороны в сторону, ища для себя спасительное место, но не находили его. Темень не давала им его найти. К распятому Иисусу подошел Корнилий. “Да, Учитель, действительно Ты был Бог и Сын Отца Своего, и я с нетерпением буду ждать третьего дня”.

— “Давид, а где Иосиф?” — “Он ушел к Пилату и скоро вернется”. — “А Ученики где, Я их не вижу в мраке.” — “Да вот они все рядом стоят, молчат и смотрят на тело Наставника Нашего”.

Иосиф вошел к Пилату и увидел неправдоподоб­ное: тот корчился в судорогах. “Иосиф, что тебе нуж­но?” — “Понтий, разреши мне снять тело Нашего Бога с креста”. — “Снимай и побыстрей предай Его земле”. — “Да, Понтий, склеп уже готов”. — “Иосиф, что творится вокруг?” — “Это Всевышний тоскует о Сыне Своем и предупреждает нас о том, что каж­дый ответит за содеянное”. — “Иосиф, но ведь Иисус вернется”. — “Да разве можно вернуться туда, где живут нелюди, но то уже Его дело, чисто Божье, но не наше. Будем надеяться на лучшее”. — “Иосиф, у склепа вход прикройте огромной глыбой”. — “Все сделаем, Понтий”.

Начало появляться солнце, и Я увидела, что сто­яло много людей, которые оплакивали Моего Сына, потому что верили Ему и не испугались страха Бо­жьего. Лишь священников не было, ибо им Он гово­рил: “Не ведаете, что творите”. Пришел Иосиф. “Ма­рия, вот видишь, разорвали новый хитон, Иисус просил меня собрать всю ткань и сохранить”. — “Иосиф, делай все то, что Он говорил тебе”. Иосиф собрал все лохмотья вместе. “Мария, о чудо, смот­ри, она снова стала новой. Господи Ты, наш Иисус, значит, Ты жив и скоро придешь к нам”. Все начали радоваться и снова плакать от радости.

“Петр, пусть Ученики снимут тело Сына Божье­го, настоящего Бога. Только быстрее снимите Его!” — “Сейчас, Иосиф”. Тело положили на плащаницу. “Ма­рия, пусть женщины омоют тело Его, и я завер­ну Его в плащаницу, отнесу в склеп, нам нужно спе­шить, ибо время летит быстро”. Огромная глыба скрыла вход в гроб Господен.

— “Мария, бери Давида, да и всех женщин, и идите ко мне”. — “Сейчас, Корнилий”. — “Мать Мария, мы будем у Иоанна, найдешь нас там”. — “Хорошо, Петр”. — “Все ступайте”. — “Иосиф, а ты?” — “Нет, я доведу все до конца, ибо не все просьбы Господни я выполнил, ступайте с Богом”.