Крис определенно что-то натворил и отказывался рассказать что. Он мог умереть, а этого мне стоило бы не хотеть, даже из исключительно эгоистичных соображений. Все-таки умрет он, мне тоже тут недолго задерживаться придется.

Кстати на счет эгоизма. Когда он нужен, его нет. Сейчас, мне было страшно просто потому, что я по-настоящему не хотела смерти Крису. Забавно, люди могут ненавидеть кого-то, а как наступает критический момент все принципы и гордость летят в пропасть.

Я прибавила газу. Дома, фонарные столбы стали пролетать мимо окон быстрее и вскоре я оказалась на окраине. Полупустой квартал с одинаковыми скучными домами, не пестрил яркими красками или светом. Тут пока еще было пусто, а таблички с номерами телефонов и надписями «Продается» кое-где были воткнуты в холодную землю.

Да, а на счет того, что я здесь делаю. Крис обсуждал с полу-гномом, каким образом можно вернуть мне силы, а значит, я точно знаю, кто в состоянии мне поведать, как не дать ему отойти в мир иной раньше срока.

— Хильда!

Мой голос был громким, а от сильных ударов по деревянной двери рука горела огнем. Женщина была глуховата.

Тишина.

— Хильда, немедленно открой.

Наверху загорелся свет, а через парочку домов послышался мужской голос не самыми приличными словами требующий немедленно создать вакуум во рту. Послышались грузные шаги и, наконец, появилась Хильда.

Над нашими головами на крыльце загорелся свет.

Гном посмотрела на меня затуманенным взглядом, а потом толстой рукой подвинула в сторону.

— Если еще раз откроешь свой поганый рот, я пропущу твой хренов язык через мясорубку. Ты с девушкой разговариваешь, хам!

Я еле сдержала улыбку.

Мужчина вышел на лужайку и послал Хильду в довольно прозаичное и красочное место, а та в свою очередь выпрямила средний палец и затащила меня за руку в дом. Я слегка споткнулась на пороге, а запястье от цепких пальцев гибрида побаливало.

— Ну и чего в такое время?

Мы стояли в прихожей, а Хильда, кутаясь в халат в зеленый горошек, исподлобья взирала на меня.

— Есть разговор — спокойно произнесла я.

Мы прошли на кухню, и я села на стул из темно-коричневого дерева. Хильда нажала на кнопку электрического чайника и вскоре мне в руки опустилась зеленая кружка ягодного чая, источающая ароматы малины и ежевики.

— По поводу разговор? — проворчала Хильда, копаясь в ящиках буфета в поисках печенья.

Она вытащила коробку миндального, и я вежливо отказалась, в то время как женщина с аппетитом набивала им рот. Крошки застревали у нее в бороде, но чем интенсивнее она двигала челюстью, тем больше их падало ей в декольте.

— Что ты знаешь об аурах? — спросила я, разглядывая желтые обои с сиреневым виноградом.

Хильда напряглась и отложила надкусанный кружок сладости.

— С чего интересуешься? — она языком провела между деснами и губами.

— С чего уходишь от ответа? — я устало отхлебнула из кружки.

Хильда улыбнулась.

— Не лезь ты в это дело, твой красавчик, вон, весь извелся, а тебе на месте не сидится.

Я сжала челюсть. Мысли поплыли, а в висках больно стучал пульс.

— Как же вы мне все надоели с вашими бесконечными советами по поводу того куда мне не стоит лезть. Я не говорила ни слова, про Криса, значит про ауру ты уже в курсе?

Хильда отвела глаза.

— Не понимаю о чем ты.

— Неужели? — предостерегающе спросила я.

Руки сжимали и разжимали горячее стекло кружки. Ногти скребли по эмали. Гибрид выглядела невозмутимой.

— Клянусь.

Из кармана мне на ладонь выкатился металлический шарик. Жизнь у Гана давала прекрасные бонусы, например, неограниченный доступ к оружию. Я поставила руку на локоть, с зажатой в кулаке бомбой.

— Он рассказал тебе, что я вернула способности?

Хильда напряглась и слегка отодвинулась.

— Твои глаза.

— А что не так с моими глазами? — приторно слащаво, почти как бугимен произнесла я.

— Он говорил, ты не одержима.

Я широко улыбнулась. Знакомое чувство власти меня захватило.

— Я нет, а вот с ним что-то происходит, а ты знаешь об этом и молчишь. Разве так хорошо поступать? — в голосе появилась сталь.

Пальцы отпустили шарик, и он стал медленно подниматься над столом. Блестящий кусок металла идеально ровной круглой формы, был полостью подчинен мне. И это было прекрасно.

— Он просил ничего тебе не говорить, не заставляй меня — это страх в ее голосе?

В любом случае, сейчас меня это мало волновало. Власть такая сладкая и всепоглощающая. Панические нотки, даже в какой-то степени доставляли удовольствие.