Сложнее всего оказалось отвлечься от опостылевших обязанностей старшего. Андрей пялился на дверь, а в голову все лезли подозрения: кто из четверых сейчас отлынивает, кто принципиально не хочет работать? Хорошо хоть Горгон тактично исчез. Еще бы бабыдевки от своих кисейных переживаний отвлеклись. Черт, сам не отвлекайся. Ведь ушел парень. Ушел Попов Андрюша, молодой человек с незадавшейся личной и интимной жизнью, со средним образованием, среднесимпатичной внешностью и неоконченным усредненновысшим учебным заведением. Очень просто – взялся за дешевую металлическую ручку двери и вышел не оглядываясь.

Пришлось прикрыть глаза. Андрей уже практически видел, как, чуть ссутулившись, выходит в дверь студентик. Отвисают на заднице приличные, лишь чутьчуть поношенные джинсы, торчит нитка из ворота джемпера. Вышел, не оглядываясь, аккуратно прикрыл за собой тяжелую дверь. А там…

Черт, ему ведь некуда идти. Что там: огни ЛасВегаса и казино Монако? Рычание «Формулы1»? Тысячный гарем старлеток? Ерунда какаято. Не нужно ему это. Пустой он. Незаполненный. Забыли в него жизнь залить. Эх, похоже, и живой ты был неживым, Андрюша. Пустой. Пустой в пустыне.

Нервно ахнула Таисия. Андрей, еще не успев до конца разлепить ресницы, увидел, как изпод двери льется яркий дневной свет. Генка уже дернулся к двери.

– Нет! Это может быть опасно! – шепотом завопил Алексей Валентинович.

– Не для нас, – рявкнул Андрей. – Мы работаем. Гена, спокойнее.

Генка покрепче взялся за ручку, потянул…

Пришлось зажмуриться. После полутемной аппаратной солнечный свет резал глаза как бесконечной вспышкой сварочного аппарата.

– Ни хрена себе, – ошеломленно сказал Генка. – Мы здесь, а дверито уже нет.

Истошно завизжала Таисия.

– Спокойно, спокойно! – пытался орать Андрей, но сквозь визг прорваться было невозможно. Пришлось сбросить с плеча рюкзак, шагнуть к подпрыгивающей на месте женщине. Тряхнул за плечо – вырвалась, – крупнозубый рот распахнут, визг режет единственной, терзающей мозг, нотой. Андрей ударил раз, и сразу второй – аж тыльная сторона ладони заныла. Таисия пощечины не осознала, просто нижняя челюсть дернулась вбок и визг оборвался. Тишина была истинным блаженством. Андрей, морщась, глянул в отсутствующие глаза женщины. Она медленно подняла руку, принялась трогать щеку, по которой расплывалось алое пятно. Андрей глянул на оттопырившего губу растратчика, на Мариэтту…

– Я в норме, – поспешно сказала девчонка и попятилась.

– Ни хрена себе, – промямлил Генка, вертя головой.

– Ни хрена, ни березки, – буркнул Андрей. – Пустыня как пустыня. Таисия Викторовна, вы в себя пришли?

– А? Что я? – женщина, держась за щеку, оглядывалась. – Мы в аду, да? Как же это? Я хочу домой, в Москву. Я еще не все в своей жизни сделала…

– Спокойнее. – Андрей покрутил шеей: воротник куртки начал немилосердно тереть кожу – солнце пекло изрядно. – Мы работаем. Где ваш рюкзак, Таисия Викторовна?

– Так я его у стены… – Из слегка близоруких глаз отравительницы хлынули слезы, и женщина, сломавшись в коленях, опустилась на песок.

Андрей не выдержал, отвернулся. Пристрелить ее, что ли? Дура старая.

Вокруг простирался бесконечный песок. Над ним, посреди бледноголубого небосвода, зависло ослепительнобелое солнце. И больше, как метко выразился младший сотрудник Отделения «КП29», – ни хрена.

– Вон они, следыто, – зоркий Генка тыкал пальцем в цепочку бесформенных отпечатков, уводящих в едва заметную низину.

– Это не его следы, – поспешно заявил Алексей Валентинович, уже успевший снять свою шикарную кожанку и жаркую кепку. – Я имею в виду не пропавшего Попова. Здесь шаг широкий и вообще…

– Отлично, следопыт у нас уже есть. – Андрей освобождал карманы своей куртки от ненужных мелочей. – Значит, поведете всех, Алексей Валентинович. Идем без спешки, но не задерживаясь. Верхнюю одежду и инструмент оставляем здесь. Полагаю, отличное место для базового лагеря. Да, Генка, саперную лопатку и носилки не бросаем.

Таисия, очевидно узрев какуюто связь между саперной лопаткой и обреченным положением группы, разрыдалась еще горестнее.

– Андрей Сергеевич, мне кажется, мы действуем неблагоразумно и авантюрно, – сказал багровый Алексей Валентинович. – Мы совершенно не готовы к поискам в таких… сложных условиях. Лучше вернуться, поменять одежду и снаряжение, оповестить начальство. Мне кажется…

– Креститесь, если вам кажется. – Андрей скатал куртку и подсунул ее под мешок с излишками амуниции. – Последний раз повторяю: мы работаем. Начальство в курсе. Две минуты на подгонку одежды и снаряжения, и вперед. До упора. Имеющие иную точку зрения будут оставлены на месте и объявлены дезертирами. Последствия вам известны.