– Попрощаться!? Он уехал? Я не знал, что он уезжает так скоро! — воскликнул мистер Гибсон.

– Да. Не беспокойтесь, дело не в этом.

– Ну расскажите мне. Он уже покинул графство? Я хотел повидаться с ним.

– Да, да. Он передал вам привет, сожаление и все, что говорится в таких случаях. Теперь позвольте мне продолжить мой рассказ: он застал Синтию одну, сделал ей предложение, и она приняла его.

– Синтия? Роджер сделал ей предложение, и она приняла его? — медленно повторил мистер Гибсон.

– Да, разумеется. А почему бы нет? Вы говорите так, словно это вас очень удивляет.

– Неужели? Но я удивлен. Он замечательный молодой человек, и я желаю Синтии счастья. Вы довольны? Это будет очень долгая помолвка.

– Возможно, — многозначительно ответила она.

– Во всяком случае, его не будет два года, — заметил мистер Гибсон.

– За два года многое может случиться, — сказала она.

– Вот именно! Ему придется много раз рисковать, подвергаться опасностям, и вернется он не с теми возможностями, чтобы содержать жену, с которыми уезжал.

– Я не согласна, — ответила она игривым тоном, как тот, кто превосходно осведомлен. — Маленькая птичка начирикала мне, что жизнь Осборна в опасности; и тогда… кем станет Роджер? Наследником поместья.

– Кто рассказал вам об Осборне? — спросил он, поворачиваясь к ней лицом и пугая ее своей внезапной суровостью в голосе и манерах. Казалось, будто из его черных, мрачных глаз вылетает огонь. — Кто вам сказал, я спрашиваю?

Она сделала слабую попытку вернуться к прежней игривости.

– Вы станете это отрицать? Разве это не так?

– Я еще раз спрашиваю вас, Гиацинта, кто сказал вам, что жизнь Осборна Хэмли находится в большей опасности, чем моя… или ваша?

– О, не пугайте меня. Моя жизнь вне опасности, я уверена, как и ваша, мой дорогой, я надеюсь.

Он раздраженно махнул рукой и сбросил стакан со стола. Она была признательна за то, что его внимание отвлеклось, и занялась собиранием осколков:

– Осколки стекла так опасны, — произнесла миссис Гибсон. Но вздрогнула от резкого голоса мужа, показавшегося ей незнакомым.

– Забудьте о стекле. Я снова спрашиваю вас, Гиацинта, кто рассказал вам о состоянии здоровья Осборна Хэмли?

– Я не желаю ему вреда, и смею сказать, он в очень добром здравии, как вы говорите, — прошептала она наконец.

– Кто рассказал…? — начал он снова, тверже, чем прежде.

– Что ж, если вы знаете и поднимаете столько шума из-за этого, — сказала она, доведенная до крайности, — это были вы сами… вы или доктор Николс, я забыла, кто именно.

– Я никогда не говорил с вами на эту тему, и полагаю, что и доктор Николс тоже. Вам лучше сказать мне сразу, на что вы намекаете, поскольку я настроен выяснить это прежде, чем мы выйдем из комнаты.

– Лучше бы мне не выходить больше замуж, — произнесла она, плача и оглядывая комнату в тщетных поисках мышиной норки, чтобы там спрятаться. Затем, словно вид двери в кладовую придал ей смелости, она повернулась к нему лицом.

– Вам не следует так громко говорить о ваших врачебных тайнах, если вы не хотите, чтобы их услышали. Мне пришлось пойти в кладовую в тот день, когда у нас был доктор Николс; кухарке понадобился кувшинчик джема, и она остановила меня как раз в ту минуту, когда я собиралась уйти… уверяю вас, я не испытывала удовольствия, потому что я ужасно боюсь липких перчаток… все для того, чтобы у вас был приятный ужин.

Казалось, она снова собиралась заплакать, но он жестом показал ей продолжать, просто сказав:

– Так! Полагаю, вы подслушали наш разговор?

– Немного, — пылко ответила она, почти с облегчением от того, что ей помогли высказать вынужденное признание. — Только пару фраз.

– И каких? — спросил он.

– Ну, вы что-то сказали, а доктор Николс ответил: "Если у него аневризма аорты, его дни сочтены".

– Так, что еще?

– Да, вы сказали: "Дай Бог, чтобы я ошибся. Но на мой взгляд, у него довольно явные симптомы".

– Как вы узнали, что мы говорим об Осборне Хэмли? — спросил он, вероятно, надеясь сбить ее со следа. Но как только она поняла, что он опускается до ее уровня уловок, она набралась мужества и сказала совершенно иным тоном, противоположным ее обычной трусливой манере.

– Ах, да. Я услышала, как вы оба упоминали его имя до того, как я начала слушать.

– Значит вы признаете, что подслушали?

– Да, — ответила она, немного смешавшись.

– Скажите, как вы смогли так точно запомнить название болезни, о которой мы говорили?