— Ну… холодно… и вот…

…Но, когда я уже собралась продолжить объяснять, как трудно мне это терпеть, Кирито шевельнулся. Сдвинувшись к дальнему краю спальника и опустив глаза, он коротко прошептал:

— Давай.

Там, у Кирито… казалось так тепло. Стремление прикоснуться, обнять это живое существо нахлынуло на меня, смывая непричесанные, переплетенные мысли.

Я села; в голове все было как в тумане. Выбравшись из спального мешка, я подлезла к подушке Кирито.

Хотя лицо его было красным и он старательно отводил глаза, все же правой рукой он мягко приподнял ткань.

Приготовившись молча залезть в эту узкую щель, я вдруг подумала, как неудобно мне сейчас будет в длинной юбке и жестком переднике. Ну, сейчас смущаться уже поздно… по крайней мере такая мысль мелькнула где-то в уголке моего сознания. Я открыла меню и быстро поснимала снаряжение. Оставшись в одной лишь голубой ночнушке, я ногами вперед скользнула в щель.

И тотчас мягкое, ласковое тепло окутало меня всю; это было так уютно, что мое сознание едва не улетучилось окончательно. Еще — я хочу еще. Я придвинулась ближе к Кирито. Я обхватила его, прижавшись к груди; наши тела переплелись, начиная от лодыжек.

Кирито тоже подвинул руки, чтобы меня обнять, но сделал это с явной опаской. Вжав лицо в его плечо, я чуть слышно прошептала:

— Еще… обними меня крепче…

Его руки сжали меня сильнее, обняли меня, послали вглубь меня импульсы, от которых все мои мысли замерли.

— Хааа…

Не в силах сдержаться, я испустила долгий, протяжный выдох.

Это было настоящее человеческое тепло.

Я поняла наконец-то, что это была за тоска, что сидела в уголке моего сердца с того самого дня, как я пришла в этот мир.

Я боялась осознать, что этот мир — не более чем иллюзия, что мое настоящее тело где-то далеко, что мне до него не дотянуться, как бы я ни старалась; чтобы не думать обо всем этом, я ставила себе цель за целью, уходила в работу вся, с головой. Я убеждала себя, что прокачка кузнечных навыков и расширение магазина и есть моя реальность.

Но какая-то часть меня всегда понимала, что все это иллюзия, не более чем кучка данных. Чего я в действительности жаждала — так это истинного человеческого тепла.

Конечно, тело Кирито — это тоже данные. И тепло, которое я ощущала сейчас, было просто электронными сигналами, которые поступали ко мне в мозг и на которые я реагировала.

Но я осознала наконец, что это не имеет значения. То, что чувствует мое сердце — что в реальном мире, что здесь, в виртуальном, — и есть единственная истина.

Я начала растворяться в тепле сердца Кирито. Я не чувствовала, где кончается мое тело; одна лишь боль в сердце вела мое сознание.

Я знала, что код этики можно отключить. И если бы Кирито попросил об этом, я бы наверняка согласилась. Но нужды уже не было. Электронная пульсация между нами двумя уже сократила расстояние между нашими сердцами до нуля…

— Еще… прикасайся ко мне… еще…

Всякий раз, когда рука Кирито двигалась, мое сознание взрывалось снопом искр. Обволакивающее меня тепло все усиливалось, превращалось в жар…

— !!!

Перед моими глазами, которые должны были быть плотно закрыты, вдруг все стало белым. Мое сознание отключилось мгновенно. Я провалилась в блестящую черноту…

…так и не успев понять, то ли я заснула, то ли просто вырубилась.

Сладкий, освежающий аромат коснулся моего носа; медленно открыв глаза, я увидела мир, окутанный белым сиянием. В утреннем свете, отразившемся несколько раз от ледяных стен, снег на дне пещеры искрился и мерцал.

Скосив взгляд вбок, я обнаружила, что на плитке стоит чайник и из него идет пар. Похоже, это и был источник аромата. Перед плиткой сидел человек в черном, чье лицо я могла видеть только сбоку. Но как только мой взгляд упал на него, словно огонек зажегся в моем сердце.

Кирито повернул голову, едва заметно улыбнулся и произнес:

— Доброе утро.

— …Доброе утро, — ответила я. Когда я выбралась из спальника, Кирито резко отвернулся и покраснел. Что это он — сонно подумала я; но тут случайно я кинула взгляд на собственное тело и обнаружила, что на нем нет абсолютно ничего, кроме простой ночнушки.

— Ийяаа!

В панике я шмыгнула обратно в спальник; лишь тут я вспомнила, что было ночью. Ну да… я залезла в спальный мешок к Кирито… мы с ним обнимались… а потом…

Мое лицо загорелось. Сунув в спальник даже голову, я стала терпеливо ждать, пока волны стыда отступят.

Более-менее успокоив сердце, я высунула голову обратно и глянула, чем занимается Кирито; он смотрел в сторону, и щеки его розовели. Немного приободрившись этим зрелищем, я после нескольких попыток смогла наконец заговорить.