«Да» – невозмутимым голосом ответил консультант.

«Но зачем мне это делать?» – мягко поинтересовался Девятов – «Этот человек за последние 7 лет сделал для меня столько, сколько не сделал никто другой…».

Консультант подошёл к Станиславу и заглянул ему в глаза, тяжёлым взглядом своих зелёных глаз – «Девятов, из-за этого человека вас пытались убить сегодня утром и ваш труп уже осматривал бы патологоанатом, если бы не наши бравые майор с полковником! Это им и их оперативности Вы обязаны освобождением из больницы и жизнью. Они не просто спасали Вас как потенциально важного свидетеля по делу, а исполняли свой гражданский долг, спасая жизнь гражданина!».

«Я понимаю, но ведь…» – начал Девятов.

«Станислав» – продолжил, не обращая внимания на лепет Девятова консультант – «Там за окном 11 миллионов ваших сограждан остались без света. Несколько дней город провёл в транспортном коллапсе. А ведь у кого-то не выдержало сердце, кому-то не доехала скорая помощь, кому-то не смогли провести операцию. Вы хоть представляете себе, сколько жизней, потенциально унёс данный теракт?».

Девятов виновато повесил голову, всё ещё не находя слов в оправдание своему спасителю.

«Если бы он отомстил лично губернатору, например, устранив его физически. Возможно, он и смог бы быть героем в Ваших глазах» – холодно отметил консультант и продолжил – «Но разве его действия могут быть оправданными по отношению ко всем этим людям, невиновным в Вашей трагедии?».

«Нет…» – неохотно признал Девятов.

«Этот человек отдал свой долг Вам, Девятов!» – громко на весь зал заявил консультант и, не отрывая своего тяжёлого взгляда от Станислава, добавил – «Всё кончено! Ваша месть исполнена и, теперь Вам и ему пора отдать свой долг обществу! Подумайте, что будет с этой страной, если такие масштабные акции будут совершаться безнаказанно… Начнётся хаос, а сама страна канет в анналах истории… Вас и его проклянут наши предки, создававшие страну на протяжении веков…».

«Что будет с ним, когда его найдут?» – полностью сдавшись на волю консультанта, спросил Девятов.

«А вот это очень интересный вопрос» – интригующим голосом начал Алик – «Все присутствующие здесь – честные и искренние люди, блюстители закона, поэтому, если бы Вы, к примеру, были не свидетелем, а подозреваемым, то это не изменило бы рьяное желание майора и полковника Вас спасти, даже рискуя жизнью. Для нас – он всего лишь обычный преступник с несколько странными идеалистическими взглядами, но не более. После открытого судебного процесса он, вероятнее всего, сядет в тюрьму за порчу государственного имущества в особо крупном размере. Далее, осознав собственные ошибки, выйдет из неё свободным человеком».

Алик замолчал – в это время тишина и напряжение в конференц-зале достигли своего апогея. Консультант сделал очередной глоток кофе и продолжил – «Но не всё так просто – ибо помимо нас по данному делу идёт параллельное расследование силами военных и контрразведки. А эти ребята, в отличие от нас, уверены, что он – опасный террорист и, естественно, не будут с ним церемониться. Им нужно закрыть это дело и их не интересуют чьи-то проблемы и жизни преступников. Если они найдут его первыми – вероятнее всего, он будет убит с формулировкой «оказал вооружённое сопротивление при задержании». К примеру, по данным наших источников в Новосибирске, в настоящее время, эти ребята проводят нелегальную эксгумацию тела Вашего отца… Просто так – для «галочки» – чтобы убедиться в том, что он действительно не мог быть автором открытого письма».

«Я помогу Вам найти его – кто бы он ни был» – дрожащим голосом произнёс Девятов и растерянно добавил – «Но моя память далеко не в лучшей форме, сами понимаете…».

«Спасибо, Станислав! Мы от Вас другого и не ожидали!» – отчеканил консультант и, уже с весёлым настроением, обращаясь к Сергею, быстро бросил – «Майор, Станислав готов к вашим вопросам по существу дела. Чего же мы ждём? Приступайте!».

В течение пяти последующих часов Девятов охотно и весьма детально рассказывал следственной группе о своих школьных друзьях, знакомых и событиях своей жизни, относящихся к тем периодам, которые отчётливо сохранились в его памяти. Присутствующие внимательно конспектировали информацию и задавали очередные уточняющие вопросы.

Консультант, раздав дополнительные указания следственной группе, уехал по своим делам, прекрасно понимая, что первые показания самого Девятова вряд ли дадут группе искомые ответы, и его присутствие до конца дня точно не потребуется. Впрочем, ещё с осмотра Станислава в психиатрической больнице стало очевидно, что для получения нужного результата работать с памятью Девятова, придётся не только следователям, но и медикам…

Открытое письмо произвело невероятный эффект в информационном вакууме, сложившемся в обществе вокруг расследования дела. Ранее популярные анархисты отошли на второй план и по мере распространения новостей вовсе перестали интересовать горожан. Изменился и акцент публичного интереса – вместо ранее интересовавших всех вопросов относительно количества участников теракта и возможности повторных терактов в столице, доминирующее место заняло обсуждение мотивации исполнителя теракта и причастности губернатора к инциденту с ДТП…

(28.06.2011, Москва, 08–00)

Стильная Ауди чёрного цвета подъехала к одному из домов элитного загородного посёлка. Из машины неторопливо вылез полноватый мужчина среднего роста 57–60 лет в чёрном костюме с галстуком и, взяв папку с документами, беспокойной походкой направился к двери в высоком заборе, огораживающем просторный участок леса с домом. Пройдя через пост охраны, Александр Евгеньевич, направился к дому своего университетского друга и ныне высокопоставленного чиновника администрации президента, Константина Семёновича Гуляева.