— Я решил вот что, — провозгласил Колдун. — Если ты и в этот раз выживешь, то я больше не буду пытаться тебя убить. Мне кажется, что это достойная награда за твоё упорство.

Если он ожидал бурю радости с моей стороны, то он явно прогадал. Я едва сдерживался, чтобы не вывернуться наизнанку. В глазах уже всё начало плыть, в ушах звенеть, а в мозгах плавиться. Кстати, уже второй раз меня травят. Сначала Сорняк, теперь Вельма. Какой же я везучий…

— Так что… — у меня закружилась голова и половину я не понял, — …готов. Ребята, гуляйте, а я…

Колдун сказал ещё что-то и вновь начал растворяться в воздухе. Дело-то привычное в общем-то.

Ребята отпустили мои плечи, и я с облегчением бухнулся на пол.

— Добивайте, короче, — приказал полурастворившийся в воздухе Колдун.

Вот незадача-то. Вельхеор! Пиявка-переросток, где ты?! Меня сейчас добивать будут!

Но прежде чем меня начали добивать, со мной произошло то, чего я так боялся все последние часы. Яд начал действовать.

Тело начало скручивать судорогой, и я, лёжа на полу, выгнулся дугой. Боль, скажу я вам, просто адская. Перед глазами всё покраснело. Скорее всего это лопнули капилляры глаз, а пальцы мои невольно начали скрести по каменному полу.

— Чего это он? — озадаченно спросил Колдун, перестав растворяться в воздухе и так и оставшись полу исчезнувшим. Вопрос, надо думать, был риторическим.

Я бы с радостью объяснил, что со мной, но мне было не до того. Мой мозг взорвался множеством самых разнообразных картин, будто желая отвлечь меня от боли. И я действительно немного отвлёкся. Среди всей какофонии замысловатых образов один страшнее другого иногда проявлялись мои воспоминания. В основном те, которые были связаны с событиями последних двух недель. Мне вспомнился мой прыжок из окна морга, после которого у меня были переломаны почти все кости, но боль, если честно, была так себе. Когда в меня стреляли из автомата, я и вовсе ничего почувствовать толком не успел, а сразу провалился в забытье. Вообще, когда я ещё был связан с Вельхеором, боль была будто игрушечной.

Если честно, то мои мысли не были столь чёткими. Они были хаотичны, и лишь изредка мой мозг извергал связные фразы, из которых и составилась общая мысль.

Если бы я был таким, как неделю назад, то этой боли бы не было, — пронеслась нечёткая мысль…

О чудо! Эта мысль стала той соломинкой, которая смогла меня немного вытянуть из агонии.

«Если бы я и сейчас был вампиром», — вновь подумал я, на сей раз сосредоточившись на этой мысли и, если мне не показалось, получил слабый отклик. Не знаю откуда послышался тихий голос, повторяющий мою фразу. И сразу стало легче.

«Если бы я был вампиром!» — молча вскричал я и тут же понял, что Вельхеор имел в виду, когда говорил «громко подумай».

Эта фраза начала множиться в моём мозгу, бегая из одного уголка сознания в другой.

Если бы я… вампиром… был… если бы… вампиром.

Эту фразу уже повторяла сотня голосов. Всё громче и громче…

Неожиданно всё стихло, и я понял, что больше не ощущаю никакой боли. Я и тела-то не ощущаю.

Я что, опять умер?

— Мир его пуху, — раздался совсем рядом голос Колдуна. — Вернее, пух его праху…

Стоп. Если я слышу, значит, я жив? И тут меня будто вышвырнуло из темноты, как я успел заметить — это меня из моего тела вышвырнуло, и я увидел всё ту же картину. Колдун, по-прежнему видимый лишь наполовину, девять сектантов, стоящих полукругом надо мной, за их спинами тела спецназовцев и, собственно, себя самого. Вернее, моё тело. Я сам-то оказался в метре от Колдуна. Тот, что характерно, меня не замечал. Правильно, я же теперь призрак.

— Финита ля комедиа, — на всякий случай уточнил Колдун и начал окончательно растворяться в воздухе.

— Кто тут меня обижает?

Знакомый голос. Ой! Это же я. Уже встал с пола. Будто это не меня только что крутило и месило. Бодренький такой, красными глазами посверкиваю. Стоп. Так ведь это же Вельхеор наконец-то прибыл на помощь. А я, значит, выдворен из своего тела и теперь вольный призрак — так, что ли?

Колдун от удивления материализовался обратно и, ничуть не смутившись, показал пальцем (а ведь это неприлично, между прочим!) на девятерых сектантов:

— Они вот.

— Та-а-ак, — протянул Вельхеор, поворачиваясь лицом к сектантам и плавно выдвигая из верхней челюсти свои клыки. Боевая форма — это вам не хухры-мухры.

Если бы я не знал, что сектанты бесчувственные зомби, то решил бы, что они застыли в нерешительности. Но нет, конечно же нет. Они застыли в ожидании приказа.

— Давайте, что ли, — пожал плечами Колдун, и все девять сектантов неожиданно исчезли. Вернее, они просто очень быстро скользнули вперёд. Так быстро, что в том месте, где они были всего секунду назад, даже не успела осесть пыль. Даже у меня — призрака — не хватило реакции усмотреть их движение. Зато у Вельхеора хватило.