– Это загородный дом? У Вас в хозяйстве есть живность?

– Дом загородный, вернее, деревенский. Он далеко от других домов... Я других домов поблизости не вижу... Может, за лесом... Да, где-то за лесом другие дома. А я живу одна, ни с кем не общаюсь... Только с этой старухой.

– Она Ваша родственница?

Женщина задумывается, словно перелистывает невидимую книгу, и медленно отвечает:

– Она мне посторонний человек. Но у меня есть ребенок...мальчик...ему около семи лет. Я не знаю точно, он давно не живет со мной... Он живет с бабушкой...моей мамой... Она далеко...в городе, а мой сын с ней. Ему там хорошо, ему хорошо с бабушкой, - упорно повторяет женщина, словно пытается в этом убедить не только меня, но и себя.

– Сколько времени Вы живете в этом доме одна?
– возвращаю я ее к рассказу о себе, той, далекой себе.

– Два года. Да, почти два года.

– Как Вы оказались в этом доме? Что привело Вас туда?

– Что? Пожалуй, кто. Меня туда привел мой муж.

– Сколько лет Вы прожили в этом доме вместе с мужем?

– С мужем и сыном, - уточняет клиентка.
– Мы вместе прожили почти шесть лет. Мы были очень счастливы. Он меня очень любил. Он сам, своими руками построил этот дом. Вернее, отремонтировал времянку, в которой мы с ним прожили первую зиму, а на следующий год вокруг времянки построил дом, сарай, хлев. А времянку потом разобрал. У нас было крепкое, большое хозяйство: птица, корова, лошадь. Я родила сына, и он был счастлив... А потом он нас бросил. Нас с сыном...

– Почему Вы не уехали с сыном к матери?

– Не хотела... Не хотела никого видеть... Сначала занималась хозяйством, потом начала пить, и хозяйство куда-то делось. Может, старуха соседка забрала. Может, живность разбежалась... Я не знаю, я все время пила. У меня все будто высохло внутри.

– Высохло в груди?
– переспросила я.

– Внутри, все внутри высохло, - раздраженная моей непонятливостью резко поправила меня женщина.

– От тоски?
– посказала я ей.

– Ну да, от тоски, от горя. Он меня бросил... Бросил... Он так меня любил, баюкал, носил на руках, гладил как маленькую по голове... А потом бросил...
– Женщина сухо всхлипнула, но слез уже не было, и она только горько вздохнула.

– Вернитесь в дом, - тихо, но настойчиво сказала я.
– Вы видете себя сидящей у стены?

– Да, я сижу, прислонившись спиной к стене.

– Почему Вы на полу?

– У меня нет сил подняться. Я умираю.

– Вы видите себя со стороны?
– спросила я, сделав ударение на слове "видите". Глагол, означающей действие, или в данном случае, состояние, был гарантом того, что клиентка сейчас не рухнет в обморок, и не покинет свое совсем не бренное, хотя и изящное, тело прямо тут, в моем рабочем кабинете.

– Да, я вижу себя. Я вижу себя со стороны.

– Что Вы видите?

– Я вижу, как у меня закрываются глаза и я, наклонившись направо, сползаю на пол.

Женщина, сидящая напротив меня в кресле, наклонилась направо, проверяя то давнее свое движение, и повторила:

– Да, наклоняюсь направо и падаю на правый бок на пол.

– Вы чувствуете под собой пол?

– Нет, не чувствую. Я ничего не чувствую. Я умерла.

– Вы видите себя сверху?
– не даю я ей застрять в этом моменте.

– Да, я вижу внизу свое тело.

– Как долго вы там находитесь после смерти?

– Несколько часов.

– Кто Вас находит в доме?

– Соседка.

– Что она делает, когда находит Ваше тело?

– Тащит на постель, переодевает... Дальше не вижу.

– Хорошо, вернитесь к моменту смерти. Что думает Ваша душа, освободившись от тела?

– Мне легко. Все позади.

– Вы думаете о муже, который Вас бросил там, в том доме?

– Нет. Мне все равно.

– Вы думаете о сыне?

– Он в порядке. Ему с бабушкой лучше, - спокойно говорит она, уже никого ни в чем не убеждая.

– Вы хотите посмотреть свои похороны?

– Нет... да.

– Посмотрите. Как это происходит?

– Там же, недалеко от дома. Меня хоронят мама, соседка и сын. Больше никого нет.

– А Ваш муж?

– Его нет.

– Что Вы чувствуете к Вашему мужу, который не пришел даже на похороны?

– Мне все равно.

– Как Вы относитесь к Вашему мужу, который ушел от Вас в этой жизни к другой женщине?

Женщина вздрагивает, всхлипывает без слез, неожиданно легко вздыхает и говорит:

– Я бы хотела, чтобы он вернулся.

– А если не вернется, Вы сопьетесь и умрете?
– с уже позволительной едва заметной иронией спрашиваю я.

– Сопьюсь? Нет, пожалуй. Теперь не сопьюсь.

– Так умрете, без спиртного?

Женщина впервые поднимает на меня удивленные глаза и интересуется:

– Что это было?

– Вы хорошо видели картинку старого дома и свою смерть?
– отвечаю я ей вопросом на вопрос.