– А открытые бутылки есть?

– Тебе вино или коньяк?
– усмехнулась Рина.

– Лучше, конечно, "конину".

– Что?
– переспросила Рина.

– Ну, "конину", значит, "коньяк", - досадливо пояснил Алекс непонятливой девушке.

– Ах, "конину"!
– хмыкнула Рина и подумала: "Какие мы "крутые"! Нам "конину" подавай!" И тут вдруг в голову ей пришла идея.

– Алекс, а на что ты готов ради пары глотков коньяка?
– Рина хотела спросить, готов ли он поцеловать ее - "существо среднего рода". Но было в этом предложении что-то оскорбительное для нее, словно она сравнивала себя с мерзкой холодной и скользкой лягушкой. И потому она вдруг все переиначила:

– Ты готов стать передо мной на колени, на колено, - поправила она себя, - ради глотка отличного коньяка?

– Смотря какого!
– попробовал набить себе цену Алекс.

– Сейчас посмотрим, который открыт, - сказала Рина, вовсе не собираясь ради Алекса открывать непочатую бутылку дорого папиного коньяка.

Открытой оказалась бутылка вполне приличного французского коньяка, ради которого Алекс торжественно стал перед Риной на одно колено. Рина налила немного ароматной янтарной жидкости в хрустальный стакан и протянула его стоявшему перед ней на колене юноше. "Боже мой, сколько пафоса и какие жертвы ради такого пустяка!
– подумала Рина.
– И как до тошноты все пошло!" Между тем Алекс взял стакан, выпил содержимое до капли ("Пью за тебя, Любовь!" - вспомнилось Рине), встал и отдал девушке пустой стакан. После этого он решил, что делать ему больше в квартире Рины нечего, а потому он, прихватив рулон ватмана, ушел...

Рина, наконец, сделала глоток воды из хрустального стакана, проглотила невесть откуда взявшийся в горле комок и осторожно поставила стакан на стол. Стрелки часов приближались к одиннадцати. "Что я здесь делаю?
– подумала Рина.
– Ради чего и кого я здесь торчу? Завтра, между прочим, рабочий день, и мне вставать в семь-тридцать..."

Додумать мысль до конца она не успела: в дверь осторожно позвонили. Рина секунд пять не двигалась, а потом встала и пошла открывать дверь. На пороге стоял Алекс с целлофановым пакетом в одной руке и тремя красными розами в другой. В пакете, как оказалось, были две бутылки вина - белое сухое и красное крепленое. Вслед за ними Алекс вынул из пакета виноград, бананы, персики. Рина достала из серванта хрустальную же вазу для фруктов. Не хватало только зажженных свечей. За них вполне сошли сигареты, правда, блюдечко из "Мадонны" Рина заменила на хрустальный башмачок-пепельницу.

Рина сразу предупредила Алекса о том, что Кэт не придет, т.к. заболел племянник, и мама ее от себя никуда не отпускает. Аликс несколько огорчился, но уходить и не подумал:

– Что ж, посидим, поболтаем, - спокойно сказал он.

"Неужели опять начнется тягомотина о Кэт?
– с ужасом подумала Рина.
– Во второй раз я этого не выдержу!"

Однако Алекс и не думал поднимать эту тему.

– Прекрасно выглядишь!
– сразу сделал он комплимент Рине.
– Давай выпьем за тебя!

– И за нашу встречу!
– подхватила Рина.

Они выпили по бокалу нежно розовой ароматной смеси белого и красного вин, закусили фруктами и заговорили об одноклассниках. Алекс рассказывал о тех, о которых он знал, Рина - о Кэт и других девчонках, с которыми изредка встречалась. Потом он спросил ее о ее браке, муже. Эта тема Рине была неприятна, потому на ней не задержались. Еще немного поговорили о работе, планах на это лето, а потом темы закончились. Было начало первого ночи, и посиделки пора было заканчивать. Квартира свекрови была двухкомнатная, и Рина, естественно, предложила спать в разных комнатах.

– Почему в разных?
– спросил Алекс.

Рина растерялась: ничего в его поведении и в предыдущем разговоре не предполагало, что Алекс захочет спать в одной постели. Несколько мгновений она колебалась, а потом подумала: "Разве не этого я хотела столько лет? Разве не на это втайне надеялась, организовывая эту встречу? Что ж, почему бы и нет?"

Рина быстро скинула летнее платье и "шмыгнула" под простынь. Алекс неспешно разделся, нисколько не стесняясь своей наготы, и спокойно лег рядом. Повернувшись к Рине, он погладил ее по волосам, по плечу, по спине, что-то прошептал успокаивающе. Рина не слышала ничего: в голове у нее шумело то ли от выпитого, то ли от страха, но под его ласковыми умелыми руками она оттаяла. Уроки студенческого общежития не прошли даром. Вскоре Рина поняла, что ее обнимает очень опытный и нежный партнер. И все еще любимый человек. Как странно! Она была замужем уже несколько лет, любила мужа, но та далекая школьная любовь все еще жила где-то в глубине ее души и... тела. Тело легко ответило на ласки, отдалось наслаждению, которое длилось, повторялось, множилось и не прекращалось.

– Какая ты красивая!
– восхищенно прошептал он, и она вдруг поняла, что ее давняя, почти несбыточная мечта, осуществилась! Наконец-то он понял, что она красива, что она восхитительна, и вовсе не "существо среднего рода"! И в этот миг все изменилось. Она по-прежнему неслась в другую вселенную на волнах наслаждения, тело по-прежнему брало и отдавало нежность, но отношение ко всему происходящему резко изменилось. "Значит, ты, наконец, понял, мимо кого ты проходил столько лет?
– подумала она.
– Отлично. А как ты оценишь это мое умение, и это, и это? Может быть, ты сталкивался с ТАКИМ явлением или тебе ТАК отвечали?"

Перемену почувствовал и Алекс. Каждый новый поворот событий удивлял и восхищал его, считавшего, что он повидал все, и его удивить уже нечем.

– Ты потрясающая женщина!
– буквально выдохнул он после того, как она вновь переиграла его.
– За это следует выпить!

Они встали, набросив на себя простыни, как в бане, сели за стол, выпили, пощипали фруктов и... продолжили прекрасную ночь.

В семь утра Рина, наконец, "запросила пощады":

– Все, я устала. И потом, мне через полчаса вставать на работу.