Вожатый однажды застал её, когда она выкладывала счастливую рожицу из хрустящих колечек "Cheerios" и сказал Эмме, что возможно она делала это, потому что ей было одиноко.

А Эмма просто считала, что всё, что она ела, заслуживало некой индивидуальности.

Итан закинул в рот драже M&M.

– Когда я был маленьким, мой папа сделал мне бельгийскую вафлю, которую мы назвали Боб.

Боб был обычной вафлей с двумя большими черничными глазами, носом из взбитых сливок...

– и дай угадаю, - Эмма прервала его забавным образом.

– Улыбкой из бекона?

– Неа.

Итан указал на нее.

– Кусочка мускатной дыни!

– Дыня на вафле?
– Эмма высунула язык.

– Фу.

Этан ухмыльнулся и покачал головой.

– Я не могу представить Саттон Мерсер, играющей с едой.

– Есть много вещей, которых ты обо мне не знаешь, - дразнила Эмма.

– Я - большая загадка.

Больше, чем ты думаешь, - тихо добавила она.

Итан одобрительно кивнул.

– Загадка - это хорошо.

Он наклонился к ней чуть ближе, слегка толкнув Эмму в плечо.

Он не отстранился от нее немедленно.

Эмма тоже не сделала этого.

На мгновение она почувствовала, как он улыбался ей, а не девушке, которую считал Саттон Мерсер.

Щелчок.

Свет над их головами исчез, корт заполнился темнотой.

Эмма напряглась и тихонько взвизгнула.

– Все хорошо, - сказал Итан.

– Просто закончилось время на счётчике.

Этан помог Эмме подняться, и вместе они нашарили дверь.

Сев в свой автомобиль и запустив двигатель, Этан высунулся в окно и посмотрел на нее долгим, любопытным взглядом.

– Спасибо, Саттон, - наконец, сказал он.

– За что?
– спросила Эмма.

Он махнул рукой из окна на корт и небо.

– За это.

Эмма усмехнулась, надеясь, что он скажет что-то большее.

Он выехал с участка и направился к выходу.

"Светлячки " Owl City звучали из колонок.

Эта песня была одной из любимых песен Эммы.

Когда он повернул в сторону улицы, Эмма сползла с цепного ограждения на тёплый асфальт.

По крайней мере, кто-то здесь был нормальным.

Плохо то, что это был единственный человек, который, казалось, не хотел вмешиваться в жизнь Саттон.

Но, честно говоря, я не была так в этом уверена.

В Итане было что-то, что заставляло меня думать, что у него есть большее, чтобы вмешаться в мою жизнь, чем он показывает.

Глава 14

ВИНТАЖНАЯ ЭММА

В четверг после полудня на небе появились грозовые тучи, и тренер Мэгги объявила после седьмого урока по школьному радио, что тренировка отменяется.

Эмма так обрадовалась, что чуть не обняла учителя по Истории Аризоны.

Ее ноги болели после вчерашней тренировки и столкновений с Итаном прошлой ночью.

В конце дня Эмма набрала комбинацию на шкафчике Саттон, чья-то рука скользнула вокруг ее талии и крепко прижала к себе.

Эмма повернулась, чтобы увидеть Гаррета, сующего букет тюльпанов ей в лицо.

– С первой учебной неделей, почти именинница!
– громко провозгласил он, наклоняясь, чтобы ее поцеловать.

Эмма напряглась, когда его губы коснулись ее.

Он пах скипидаром из классе искусства.

– Убери свои руки от нее!
– завопила я.

Но - как вы уже поняли - меня никто не услышал.

То есть, я понимала, что Эмма должна была делать вид, как будто все нормально.

Я правда понимала.

Но, когда я видела, как Гаррет ласково касается кого-то еще, во мне поднимались ревность и грусть.

Гаррет больше не был моим.

Он больше никогда не будет моим.

Я все ждала момента, когда Гарретт отойдет назад, скрестит руки на груди и скажет: Боже мой.

Ты - не Саттон.

Я так надеялась.

Но этого не случилось.