— Не знаю.

Ненавижу этот ответ. Я же должна знать. Должна сказать, но не могу. Я просто хочу чувствовать и отключиться от всего. Фотографии под матрасом, кошмаров, не дающих ус-нуть, и того, как я считала, что Грегори был важен, когда эта мелочь не должна была вообще иметь никакого значения в моей жизни.

И вдруг мне хочется разрыдаться. Но почему? Я качаю головой, закрываю глаза и сдерживаю слезы. Это не из-за Кольта. Боже, то, что он делает, так хорошо. Может, потому что это так хорошо, и я не знаю, должна ли чувствовать это прямо сейчас.

Когда его рот перестает двигаться, я моргаю, надеясь, что ни одна слезинка не скатит-ся.

— Это еще одна головная боль для тебя, и, возможно, я пожалею об этом позже, но ты так прекрасна, — говорит он.

Он даже не смотрит мне в глаза. Его взгляд решительно прикован к моей груди, и все это так нелепо и безумно, и именно то, что мне нужно, поэтому я не могу удержаться от сме-ха.

Наконец, он снова смотрит на меня, и его взгляд говорит, что ему известно, что не-сколько минут назад я себя сдерживала.

— Мне продолжать?

И когда я стала такой слабой? За всю свою жизнь меня никогда не баловали, а этому едва знакомому парню пришлось делать это снова и снова. А если бы кто-то сделал то же самое раньше? Приняла бы я?

— Если ты не продолжишь, то я очень рассержусь.

Кольт цокает языком.

— Но мы же этого не хотим.

А потом его губы снова оказываются на моих. От его прикосновений мои соски пока-лывает. Его ладонь скользит вниз. Под мои штаны и трусики. Я напрягаюсь, когда его палец входит внутрь — это приятное напряжение, потому что это так хорошо, что я не могу его вынести.

Я уже чувствую, что начинаю распадаться на части, когда двигаюсь с его рукой. Мое тело опаляет жар. Он был прав. Я точно не ледышка. Рука и губы Кольта продолжают свою борьбу за удовольствие, когда я сильно прикусываю губу. Меня пронзает взрыв удовольст-вия, когда он вводит еще один палец. Я не хочу кричать, но медленное шипение внутри ме-ня превращается в бомбу, готовую взорваться в любую секунду.

И когда это происходит, когда я раскрываюсь, взлетая выше, и меня накрывает еще большее удовольствие, чем я когда — либо испытывала, я начинаю снова опускаться на зем-лю. Когда Кольт снова скользит по моему телу, и я знаю, что он двигается так, чтобы можно было снять джинсы. Дверь резко открывается.

— Шайен! Ты никогда не догадаешься… ой. Ничего себе. Твою мать! — Энди даже не отворачивается.

— Энди! — кричу я.

Кольт находится сверху меня, и я закрыта, но все равно чувствую, как горят мои щеки.

— Черт, — бормочет Кольт, и я уже достаточно хорошо его читаю, чтобы понять, что это значит. На данный момент это все.

— Ты не против? — спрашиваю я, пытаясь все уладить. — Мы сейчас немного заняты.

На ее лице расплывается улыбка, и она подмигивает.

— Уже ухожу. — Дверь почти закрывается, когда ее голова снова высовывается. — Го-ряч. Я серьезно. Ты выглядишь гораздо лучше того парня.

А потом она уходит.

Кольт не двигается, и я — тоже. Наконец, он произносит:

— В следующий раз пойдем ко мне домой.

Я стараюсь, чтобы мой голос звучал так же непринужденно, как и его.

— Твоя вина. Ты бы мог мне позвонить.

Кольт уже слезает с меня и садится. Он тянется через кровать, берет мою футболку и протягивает ее мне. Внезапно мне становится плохо, потому что я получила удовольствие и некую разрядку, а он — нет.

— Как насчет…

Он усмехается.

— Рада, что веселю тебя.

— Очень мило, что ты беспокоишься о моем благополучии, но мне хорошо сейчас. Ты мне будешь должна.

Он подмигивает мне и встает, берет футболку и натягивает ее.

Как скажешь.

— Мне все равно стало немного скучно. Нужно делать домашнюю работу.

— Чепуха.

Но он улыбается, и я понимаю, что ему так же весело, как и мне. Если бы это был Гре-гори, то мы бы делали домашнюю работу вместе. Или он продолжил бы начатое, но с Коль-том все по-другому. Больше этого ничего не будет.

— Я позвоню тебе, ладно? — Он выглядит неуверенным. Облизывает губы и начинает склоняться надо мной, но останавливается.

Я почти говорю ему, что он может поцеловать меня, но не хочу, чтобы это выглядело так, будто я хочу его поцелуя, если в этот момент он хочет другого.

— Звучит неплохо.

Кинув на меня еще один взгляд, Кольт направляется к двери. Рука касается дверной ручки, но он не двигается. Я слышу, как он глубоко вздыхает прежде, чем развернуться.

— Скажи мне, что я не сволочь, раз делаю это.