Обычная история
Еще один курортный роман. Все, как обычно, все, как у всех. Или по-другому?.. Просто кусок жизни и часть сердца, отданные этим отношениям.
ОБЫЧНАЯ ИСТОРИЯ
Просторный, светлый зал аэропорта был островком тепла и спокойствия в бушующем вихре февральского снегопада. Легкие снежинки кружились и, искрясь на солнце, ложились праздничной ковровой дорожкой к дверям, в которые то и дело входили новые счастливые обладатели билетов в прекрасные и далекие края.
На балконе, над пунктами регистрации пассажиров, опершись на перила и весело разглядывая публику внизу, болтали две подруги. Регистрацию они прошли и теперь наблюдали за оставшимися пассажирами, толпившимися под балконом. Жирная гусеница очереди медленно сжималась, колебалась из стороны в сторону; маленькие блошки чемоданов, присосавшиеся к гусенице, то исчезали под толстым чревом, то вновь появлялись, переносимые в руках или подталкиваемые ногами. Девушки на балконе весело обхихикивали пассажиров внизу, пытаясь угадать, кто из них относится к их туристической группе и, следовательно, на кого стоит обратить внимание. Не найдя достойных своего внимания мужчин, они уже готовы были переключиться на другую тему, как в это самое время в зал буквально внесся на всех парах последний пассажир рейса на Адлер.
Невысокого роста энергичный светловолосый мужчина лет около пятидесяти в сером пальто нараспашку с тяжелым старомодным "министерским" портфелем в одной руке и портативным кассетником в другой быстро подошел к стойке регистрации. Вслед за ним, пыхтя от непривычной для себя скорости не за рулем, подошел толстенький лысенький водитель с большим кожаным чемоданом, на ходу засовывая в карман связку автомобильных ключей. Водитель был румян, словно не шеф, а он сам выпивал на проводах шефа, который легко подхватил тяжелый чемодан и поставил его на весы, одновременно давая водителю последние указания. Водитель согласно кивал, оголяя толстый загривок, а шеф, быстро справившись с багажом и регистрацией, так же стремительно направился к коллектору, где собирались все пассажиры, улетающие этим рейсом. Водитель еле успел схватить портфель с чем-то звякнувшим внутри и пыхтя подтащить этот груз к коллектору.
Как шеф с водителем расставались, подруги уже не видели, так как спускались с балкона к тому же коллектору. Легкий светло-серый на меху плащ старшей из них на ходу раскрылся, открывая модные синие джинсы и легкие белые на толстой зимней подошве унты. Мужская шапка-ушанка разрушала элегантную гармонию, но девушке, видимо, было все равно. Вторая девушка была полновата, на ней было белое демисезонное пальто -"разлетайка", из под которого виднелись желтые полусапожки на каблучке и тонкой подошве, совершенно не подходящие для февральских холодов, и желто-коричневая меховая шапка -"тюрбан". Но, похоже, одежда девушек не смущала и настроения им не портила.
Войдя с толпой пассажиров в коллектор, девушки оглянулись и совсем рядом с собой увидели Шефа. Он с интересом осматривался, пытаясь отыскать в толпе интересное лицо, с которым можно будет познакомиться и провести пару легких, счастливых недель на море. Намерение его было настолько явным, что девушки не удержались от комментариев:
– Мальбрук в поход собрался, - ехидно заметила старшая.
– Экипировался на славу, - подхватила младшая.
– Интересно, в портфеле вино или коньяк?
– Начальник среднего уровня, в подчинении человек сто, - профессиональным взглядом переводчицы окинула его старшая.
– Думаю, дорогое вино и одна бутылка недорогого коньяка, - вынесла она окончательный вердикт.
– Как ты считаешь, стоит связываться?
– размышляла младшая.
– Думаю, да. Похож на человека надежного и не жлоба. Во всяком случае, неприятных последствий не будет, - практически гарантировала старшая.
– Так может, ты им и займешься?
– на всякий случай спросила младшая.
– Не знаю, - как-то резко, с легкой досадой ответила старшая.
"Ну вот, опять надулась, - с неудовольствием подумала младшая.
– Мы же едем отдыхать, чего настроение друг другу портить?... И что я такого спросила?"
Негромкая болтовня девушек привлекла внимание Шефа и, не слыша их разговора из-за расстояния и людей, разделявших их, он, тем не менее поняв, что привлек их внимание, приветливо им улыбнулся. Круглое лицо его осветилось, широкий плоский нос "уточкой" чуть-чуть сморщился, светло-голубые глаза лукаво прищурились. Девчонки понравились ему сразу. "Старшая поумней, а младшая пикантней. Ум, конечно, хорошо, но зачем нам ум на отдыхе?- размышлял заинтересованно Шеф.
– А вот свежее личико и озорной взгляд младшей самое то", - определился он после недолгих размышлений. И как человек, привыкший быстро принимать решения и сразу претворять их в жизнь, он решительно направился в их сторону.
– Смотри-ка, какой шустрый, - прошептала старшая.
– Решил застолбить территорию, - весело хмыкнула младшая.
Планы напористого шефа разрушила девушка в красивой, но слегка потрепаной форме Аэрофлота, пригласив утомившихся от ожидания пассажиров на посадку.
– Не успел, - радостно прокомментировала младшая.
– Куда он денется? Мы в этой тургруппе единственные интеллигентные девушки,- заверила старшая.
Вокруг и впрямь были видны лица трудяг и передовиков сельского хозяйства, явно премированных профсоюзом за трудовые подвиги турпутевкой на курорт.
Комфортно устроившись в самолете, девушки стали ждать взлета. Младшая, сняв пальто и меховую шапку, превратилась в прелестное наивное существо с большими, глубокими карими глазами под ровными, слегка вразлет, дугами бровей. Пушистые каштановые волосы мягко легли на плечи поверх серо-розового свитера домашней вязки. И вся она стала мягкой и домашней, что резко контрастировало с категоричным и немного нервным взглядом ее подруги.
Проницательные зеленые, слегка прищуренные глаза старшей из девушек, ровная линия четко очерченных губ, немного расширенный книзу нос выдавали в ней умную, волевую, состоявшуюся женщину, привыкшую нести на себе ответственность за ближних, в числе которых явно была и ее младшая подруга. Младшую, видимо, тоже устраивала такая диспозиция, позволяющая ей с легкостью эгоиста идти по жизни, не взваливая на свои кокетливые плечики груза ответственности за окружающих ее людей.