— Можно с тобой поговорить пару минут?

Джейми бросил быстрый взгляд на своего отца, который ничего не видел и не слышал, кроме футбольного матча на плоском экране над барной стойкой. Он отодвинул свой табурет и повел меня к гардеробу, как будто у него в голове уже был план для этого момента. Перед нами встал Роберт с хлебными корзинками в каждой руке.

— Все нормально, Роуз? — спросил он, не спуская глаз с Джейми.

— Все отлично.

— Хочешь, чтобы я составил твоей маме компанию на минутку?

— Конечно, — сказала я, а мое бешенство на долю секунды уступило огромному стыду за то, что я бросила маму одну в ее первый День Благодарения без папы. Но за стыдом последовала злость на то, что мне стыдно из-за ее горя.

Я была опустошена.

Мы вошли в гардеробную.

— Я знаю, почему ты делал вид, что я тебе нравлюсь, — сказала я еще до того, как он повернулся ко мне.

Джейми умный, в отличие от меня. Когда он не понимает, что происходит, он держит рот на замке и ждет. А я все равно начинаю говорить и не могу остановиться, пока не выскажу все, что я думаю.

— Потому что Питер тебя попросил. И теперь я поняла, откуда ты знал, где мой дом. Потому что ты знаешь мою маму, а не потому, что ты однажды отвозил Питера домой. Ты лжец, Джейми.

В светло-коричневых глазах Джейми вспыхнул гнев — похоже, он не любит, когда его называют лжецом. Сперва я перепугалась, увидев злость, которую я вызвала, но затем подумала, что это слишком плохо, когда ты лжец. Я почувствовала небольшое возбуждение от того, что не отступаю. Он строго смотрел на меня, как будто пытался понять, что я буду со всем этим делать. Ведь это касается нас обоих.

— Я не знаю твою маму. Она мне помогла один раз.

Я ждала большего, но очевидно, это было все, что он собирался сказать без дальнейших вопросов.

— Ты игнорируешь меня из-за брата? — спросил он.

Причина не только в этом. Еще и в его жуткой девушке и в том, как ее прихлебатели смотрели на меня, когда я с ним говорила — было похоже, что мне от них достанется.

— Не люблю, когда люди принимают решения насчет меня, а я о них не знаю, — сказала я.

— Пит не хотел, чтобы тебе было одиноко.

— Знаешь, у меня есть друзья. И мне не нужны фальшивки.

Он огляделся вокруг и медленно протянул руку к множеству проволочных вешалок, болтавшихся на одной из гардеробных стоек. Они мягко забренчали в тишине комнаты, когда он начал перебирать их пальцами, вперед и назад. На некоторое время я растворилась в этом звуке, а по моему позвоночнику пробежала странная дрожь, как будто Джейми трогал меня, а не вешалки. Его прикосновение казалось решительным, но нежным, и я могла представить, что ощущаю его руку на своей коже. Воздействие было гипнотическим — даже глаза у меня начали закрываться.

Мне нужно было отключиться от этого. Джейми врал мне, и я вообще не должна о нем думать, особенно, в таком ключе.

Я заставила себя спросить:

— Зачем тебе понадобилась моя мама? — Знаю, что это не мое дело, тем более, я только что заявила, что не нуждаюсь в его дружбе. Но надо было что-то сказать, пока я не растеклась в лужицу у его ног.

Он положил обе руки на гардеробную стойку, которая была прикручена к стене, и уставился в пол. Потом он поднял голову и взял меня за руку, а я стояла совершенно неподвижно, чувствуя, как тепло начинает подниматься по моей руке.

— Я не делаю вид, что ты мне нравишься, — сказал он. Мое лицо вспыхнуло после этих слов. — Я этого не делаю.

Он вышел из комнаты. Я схватилась за стойку, чтобы сохранить вертикальное положение. Мне нужно было отдышаться, но на этот раз не из-за того, что я злилась. Я все еще чувствовала его руку на моей и вся трепетала. Это чувство распространялось по всему телу, опутывая кожу как паутина. Даже, если бы захотела, я бы не смогла стряхнуть его с себя, но я не хотела. Мне хотелось простоять здесь остаток дня с полузакрытыми глазами и внутренним теплом.

Когда я, наконец, пошла к столу, я увидела папу Джейми в баре, но самого Джейми нигде не было. Роберт стоял рядом с моей мамой. Он что-то рассказывал, а она смеялась, запрокинув голову. Я поняла, что не видела, как она смеется, еще до того дня, когда папа решил, что лучший выбор в плане финансов — упаковать все свои карандаши в футляр и уехать в Ирак почти одиннадцать месяцев назад.

Я села за стол.

— Роберт говорит, что вы вместе пойдете на встречу выпускников. Похоже, нам нужно начать ходить по магазинам в поисках платья.