— Хорошо, — он точно надо мной издевается! Но может, если он уедет мне будет спокойнее?

— Хорошо, — повторил он и пошел к машине. Быстро сел в нее и уехал. Проводив его глазами, почувствовала себя одинокой. Я отправилась к себе, что мне еще остается делать?

Я всю ночь не могла уснуть. Все думала и гадала, когда он вернется. А если он поехал к своей жене!? Эта мысль мне не понравилась. Я застонала в голос, мне эти мысли уже надоели, надо постараться уснуть. Я услышала, как закрылась входная дверь. Он вернулся! Мне сразу стало хорошо, что Никита приехал. Устроилась удобней, чтобы уснуть, но в мою спальню открылась дверь. Я замерла. Слышала, как он присел на мою кровать, и почувствовала прикосновение к своей щеке. Я выдала себя учащенным дыханием.

— Ева, — позвал меня. Я открыла глаза и посмотрела на него. — Что же ты со мной делаешь? — прошептал он.

— А ты что со мной делаешь? — я не стала делать вид, что не понимаю его. Он слегка улыбнулся моему вопросу.

— Ева, ты понимаешь, что если мы это сделаем, назад пути не будет, — я кивнула. — Ответь мне.

— Я…. Понимаю, — он убрал с меня одеяло и лег рядом. Я смотрела на него, и, не удержавшись, провела своей ладонью по его лицо. — Ты колючий, — не знаю, почему сказала именно это. Мне нравилась его щетина. Он улыбнулся на эти слова. Но потом повернул голову на бок и коснулся губами моей ладони. По-моему тело пробежали мурашки, это было так приятно.

— Я даю тебе выбор. Если ты меня сейчас остановишь, я уйду из этой комнаты и больше не приду. Но если я здесь останусь, ты будешь только моей, я не позволю никому к тебе притронуться, — я долго не думала, уже не смогла бы себя остановить.

— Я хочу, чтобы ты остался, — он ничего не ответил, только накинулся на мои губы. О, да, именно этого я ждала так долго! Его руки коснулись моей груди. Я выгнулась от этого прикосновения, он, недолго думая, снял с меня топик и наклонился к моей груди. Никита то покусывал ее, то нежно целовал. Я больше не могла это терпеть, мне хотелось большего. Я стянула его футболку, и моя грудь прижалась к его телу. Это было такое приятное ощущение, что между нами нет никаких препятствий. Я не заметила, как осталась совсем без одежды, и стала расстегивать ремень на его джинсах. Мне хотелось, чтобы он уже был во мне. Никита понял, быстро встал и разделся. Я смотрела на него. Какой же он был красивый! Мой взгляд опустился ниже, и я покраснела, хорошо, что в комнате был свет только от фонаря за окном. Он вернулся ко мне и лег рядом. Стал меня целовать. Его рука легла мне на бедра. Он начал меня ласкать, это было восхитительно. И я опять почувствовала то, что испытала тогда. Только в этот раз он не стал заглушать мой стон.

— Ева, посмотри на меня. Я хочу видеть твои глаза, — я открыла глаза, он смотрел на меня и улыбался. — Ты даже представить не можешь, как ты сейчас прекрасна.

Он осторожно лег между моих ног. Я напряглась, когда почувствовала его возбуждение. Он такой большой!

— Ты такой большой. Я не знаю, смогу ли я ….

— Не переживай, все получиться, — улыбаясь, ответил Никита.

— Я такая дура, да? Ничего не умею, — и от этого мне захотелось плакать. Я так хотела, чтобы ему было хорошо со мной.

— Не думай об этом.

Больше он не сказал ничего. И когда резко вошел в меня, то почувствовала боль. Вскрикнув, я своими ногтями впилась в его плечи, оставляя следы.

— Расслабься, — попробовала расслабиться, и боль стала по немного уходить. — Вот так, все правильно, моя хорошая, — от его слов я полностью расслабилась.

Он начал меня целовать и ко мне вернулось возбуждение. Не спеша, стал во мне двигаться. Сначала это доставляло дискомфорт, но потом мне начало нравиться. Он был нежен, я растворялась в нем. Мы занимались любовь все ночь, я не хотела такую прекрасную ночь называть сексом. Никита был просто неутомим, но мне это нравилось.

Меня разбудили поцелуи по моему телу. Я улыбнулась и потянулась. Его ладонь легла ко мне на грудь, нежно сжала ее, я застонала.

— Как ты себя чувствуешь?

— Еще не знаю, — он засмеялся и поцеловал.

— Ты чудо, Ева, — я улыбнулась.

— Я есть хочу.

— Тогда нам надо принять душ и отправиться завтракать.

— Нам!?

— Нам, — он поднял меня на руки и понес в душ. Уже в душевой я поняла, что у меня ужасно болят ноги.

— Никит, у меня все болит, — пожаловалась я, когда он начал меня целовать.

— Это от не привычки, — ну, короче, позавтракали мы только через два часа.

Мы зашли на кухню, тетя Валя посмотрела на нас, и мне показалось, что она все поняла. Мне было неловко. Я не хотела, чтобы все знали о нас с Никитой. После завтрака мы сидели на веранде.

— Никит, я не хочу, чтобы Даня и Игорь знали о нас.

— Я понял тебя, — наверно, для него это тоже лучший выход.

В таком блаженстве я провела две недели. Мы с Никитой почти не выходили из спальни. Он многому меня научил, я старалась быть хорошей ученицей. Сейчас лежа на нем и приводя дыхание в норму, мне было очень хорошо.

— Ева, — я посмотрела на него, он улыбнулся и коснулся своим пальцем моих губ, он только открыл рот, чтобы мне что-то сказать, как у него зазвонил телефон. — Да, — ответил и сразу стал мрачным, он посмотрел в мою сторону, может, что-то случилось? — Я понял тебя, все давай, — и положил телефон на тумбочку. — Нам пора подниматься, солнце мое, — я села и смотрела на него, как он одевается.