А ведь я еще гордился, что убрал из списка мероприятий "ежегодное изнасилование"! Скотина! Ума не хватило понять, что мой поступок настолько же жесток и неблагодарен, как и те идиотские слова, которые я в каноне сказал Фудзимото... Что совершенное настолько же нелепо и неправильно, как и то, что я сотворил с Азулой... И то, что тут вроде бы пока никто не умер, ничего не меняет. Жгучий, мучительный стыд и бессилие заставляли меня стискивать зубы. Да, бессилие. Потому что прямо сейчас я не мог сделать ничего, чтобы хоть как-то исправить ошибку, совершенную из-за беспечного желания пошутить. И только от воли Гу, погрузившей меня в это безумие, зависит, вернется ли окружающий мир на круги своя...

– Понял ли ты все величие того будущего, что мы хотим приблизить?! Отвечай!
– палец "Моеми" указывал на меня.

– Да, я все понял...Понял, что не знал, с чем играюсь... и что не стоило завидовать популярности брата...
– глухо ответил я, опускаясь на колени. А что оставалось? Только просить!
– Прекрати пожалуйста этот фарс, Гу!

– Гу? Шо за Гу такая?
– переспросил удивленно Бон. Я не стал отвечать.

Несколько мгновений раздавалось только бормотание молящихся.

– Ну-у-у...
– Раздался знакомый, немного гнусавый голос из ямы. На край оркестровой ямы легли, скрестившись обнаженные руки, на которые опустился подбородок девочки с короткими розовыми волосами. Черные радужки едва виднелись в прищуренных глазах, - Я конечно очень тронута, что ты так просишь, но я тут как бы не причем...

– Не причем?
– тупо повторил я, - Не причем?! А что ты тут вообще тогда делаешь?!

– Ну, когда я не успела к вашему отлету, я вообще хотела замутить что-то подобное... Но тут справились и без меня. Причем на высший бал!
– Гу показала мне оттопыренный большой палец, - Так что я решила затесаться среди молящихся и понаблюдать...

– То есть, это сделала не ты, - еще не до конца понимая, что говорю, произнес я, - И потому ничего устранять не будешь...

– Ага! Каждый подтирает за собой!
– наставительно подняв палец, сообщила Гу.

– Ага... подтирает за собой значит, - произнес я, чувствуя, что вот-вот сорвусь на рычание. Значит, это не шутка Гу. Значит, это кто-то восползовался созданным с моей подачи клубом и превратил его вот в ЭТО... И у меня есть отличный кандидат!

– Если у тебя все, то я продолжу молиться?
– осведомилась Гу.

– Один вопрос, - я указал взглядом на девушку с длинными черными волосами у подножия трона, - Это кто?

Гу повернула голову на сто восемьдесят градусов... Потом ее шея резко вытянулась, и лицо оказалось нос к носу с "Моеми" Та взвизгнула и отшатнулась. Голова и шея Гу вернулись в нормальное положение. Она молча, но выразительно пожала плечами, и спрыгнула обратно в оркестровую яму, где к бормотаниям вскоре присоединилось гнусавое:

– Ю-ю-юкио-сама.....

– Не знаешь значит, - произнес я, теряя контроль над собственными голосовыми связками, - За собой подтирать, значит...

– Окумура...
– потянулся ко мне Бон... Но что-то со звоном лопнуло внутри меня, и хохлатый отшатнулся от взметнувшихся вверх языков синего пламени.

– Ладно...- я с некоторым усилием вернул себе нормальную артикуляцию, - Сам спрошу и сам вытру!!!

Одним прыжком я оказался на сцене и схватив "Моеми" за горло, шваркнул об ступени. Паку бросилась ко мне, занося какой-то золоченый стилет... В глазах девушки была полная пустота. Я раздраженно махнул хвостом, и синее пламя, окутав подругу Изумо огненным облаком, отбросило ее в дальний угол сцены. Не знаю, что я там только что сломал в своей печати, но оно того стоило! Потому что иначе я бы мозги через уши себе выдавил, чтобы добиться такой мощности. И нет, я еще не совсем спятил - даже странно как-то!
– и сжигать ее не буду, а вот стилетик надо испепелить... Секундочку, а это что? Словно мое пламя лизнуло что-то, единое с Паку, но при этом самой Паку не являющейся? Оп-па, так она что, одержима? Хотя нет, чутье молчит... Впрочем, от удара девушка потеряла сознание, а потому пока лучше ее не трогать. Еще не дай бог сожгу чего не того... Но, кажется, я сейчас держу за горло ту, у кого можно спросить, кого сжечь... Если у меня, конечно, будет время спрашивать,..

Я поднялся, легко подняв хрипящуюю черноволоску, и обвел взглядом зал. Замерший соляным столбом Бон, словно парализованный одним лишь видом моего пламени... И куча стволов, направленных на меня. Но никто не стрелял. Девушки ждали, и в их глазах была абсолютная пустота... даже эмоций не было. И молитвы стихли... И каждая была связана стой, что хрипела в моей хватке. Словно я стоял в центре огромной паутины. Оскал выплыл на мое лицо сам собой. Значит, это тело - слабое место всей системы... Видимо, пока от культисток не требовалось активных действий, эта паутина была в спящем режиме, и недоступна для моего чутья. А потом приказ уничтожить меня запоздал, и кукловод не решился палить по самому себе. Что же, теперь я знаю, кого надо убить... Но лучше проконсультироваться со специалистом. Правда рассусоливать тоже не стоит - не знаю, сколько я останусь в здравом уме... Все таки, поведение печати явно отличается от обычного, я почти не чувствую сопротивления... Хотя Азула черт знает где!

Повинуясь моей воле, плеть из синего огня хлестнула по трону, сжигая все, что удерживало Юкио на месте.

– Братишка, ты в порядке? Слезть можешь?!

– Да, братец... сейчас...
– Юкио некоторое время странно дергался, разгоняя кровь по телу, потом несколько зажато слез вниз, и тяжело опустился на одной из ступенек постамента рядом с нами, старясь не соприкасаться с бушующим вокруг меня и "Моеми" вихрем синего огня. Она уже хрипела едва слышно, лишь вращала глазами с набухшими сетками сосудов на белках. Я ослабил хватку, но лишь чуть-чуть - нельзя давать этой мерзости ни малейшего послабления.