Во всяком случае, все твердо решили не пытаться ни забрасывать Лалилу камнями, ни целовать, чтобы не приключилось беды.

Тем временем Ви, Паг и Колдунья подошли к пещере, где к ним присоединились Аака, Моананга и Тана.

– Что ты собираешься делать с колдуньей? – косясь на Лалилу, спросила Аака.

– Не знаю. Быть может, отведем ее в нашу старую хижину? Ведь ты спишь в пещере и бываешь в старой хижине только днем.

– Ни за что! У меня и так хлопот достаточно. К тому же зима прошла, и я вновь переселяюсь в хижину.

Ви закусил губу.

– У меня, – вмешался Моананга, – две хижины рядом, и одна из них служит кладовой. Если поселить ее…

Тана перебила его:

– Ну что ты говоришь? В кладовой нет места. И, кроме того, я в ней стряпаю.

Ви пошел дальше, оставив Моанангу и Тану спорить дальше на эту тему.

Возле входа в пещеру стояли женщины, которые присматривали за девочками, жившими у Ви согласно новому закону. Ви обратился к женщинам, чтобы они выбрали кого-нибудь, кто помог бы освоиться в племени чужестранке с моря. Женщины, услыхав это, посмотрели на Лалилу и разбежались.

– Все случилось так, как ты сказал, – обратился Ви к Пагу. – Что же теперь делать?

Паг сплюнул и поглядел на Лалилу и Ви.

Затем он заметил:

– Если узел никак нельзя распутать, его приходиться разрезать. Раз никто не желает приглядывать за Колдуньей, а ты не хочешь, чтобы она умерла с голоду, – возьми ее в пещеру и смотри за ней сам. А если это тебе не нравится, убей ее.

– Я не сделаю ни того, ни другого. Я дал клятву, и в мою пещеру она не войдет. Умереть с голоду я и собаке не дам. Убивать ее я тоже не хочу. Это будет такое ужасное преступление, что небеса обрушатся на нас.

– Будь она стара и безобразна, небеса остались бы на месте. Но, все-таки, что же делать? – заботливо заметил Паг.

– Вот что, Паг. Сведи ее в хижину Рахи. Прикажи кому-нибудь из моих служителей – только мужчине, не женщине, – убрать хижину, развести огонь и принести для Лалилы пищу. А сам ты поселишься в пристройке к хижине, там, где Рахи держал свои товары.

– Словом, я должен стать нянькой колдуньи. Собственно, я мог ожидать, что этим все кончится, – сказал Паг.

Таким образом Лалила, пришедшая с моря, стала жить в хижине Рахи, и прислуживал ей Паг, ненавидевший женщин.

Лалила безропотно подчинялась ему, чего и хотел Ви. Паг также не протестовал против странной и неожиданной своей обязанности.

Делал он это не только для того, чтобы угодить Ви. Он был умнее всех в племени, кроме, может быть, только Ви, и сразу понял, что женщина эта не колдунья и принадлежит к какому-то другому племени. Паг заметил также, что народ Лалилы знает много ремесел, ему незнакомых, и старался научиться им. Странная была жизнь у Лалилы. Она сидела в хижине и готовила пищу, готовила незнакомыми ему способами. Она гуляла в сопровождении Пага и наблюдала обычаи племени или подходила к морю и долго глядела на юг.

Однажды в пасмурный день она знаками попросила у Пага выдубленные шкуры, жилы и осколки моржовых клыков. Из осколков при помощи острого и раскаленного кремня она сделала иглы и стала шить одной ей известным способом.

Паг рассказал о ее шитье женщинам племени, и они стали через него просить у Лалилы игл. Та с охотой делала их, покуда больше не осталось осколков.

Ее языку Пагу научиться не удалось. Поэтому он стал учить ее языку племени. Учение пошло быстро, особенно с тех пор, как Ви стал бывать на уроках.

Научившись языку племени, она рассказала Ви и Пагу кое-что о себе. Рассказала, что она – дочь вождя племени, обитающего далеко на юге. Народ там живет в домах, построенных на сваях, стоящих посреди озера. Питаются они рыбой и дичью. Выращивают некоторые травы и их зерна растирают между камнями, смешивают с водой и готовят в глиняной посуде. Оружие делают из кремня, слоновых и моржовых клыков и рога. Одежда же у них из шерсти домашних животных и окрашена соком одной травы, но не той, которая идет в пищу. Там, где она раньше жила, часто идут дожди, но солнце светит ярче и воздух теплее, чем здесь.

Ви и Паг с удивлением слушали ее рассказы.

Наконец, Ви спросил:

– Почему же, о Лалила, ты покинула страну, в которой была в таком почете?

– Из-за одного мужчины, которого я ненавидела.

– Почему ты ненавидела его?

Она помолчала и затем медленно заговорила:

– То был брат моего отца. Отец мой умер, и брат его хотел жениться на мне и стать вождем. Я ненавижу его. Я нагрузила лодку едой и выплыла в море.

– А ты смогла бы найти путь назад?

– Думаю, что да. Я все время плыла у берега и запомнила очертания прибрежных гор. Думаю, что если мне удастся выбраться изо льдов, я без труда доберусь до дому. Я заснула только тогда, когда проехала последнюю горную вершину и попала во льды.