Полк молча стоял, глядя на группу чужеземцев или, скорее, на груду камней, за которыми они спрятались. В центре полка, построенного, как мы говорили, в виде пустого внутри четырехугольника, стояла группа людей, где особенно выделялся своей могучей фигурой молодой воин, которого Леонард принял за вождя или короля. Позади него стояли ординарцы и советники, а впереди — три пожилых человека с жестоким выражением лица. Эти люди были обнажены до пояса и не имели при себе иного оружия, кроме ножей, прикрепленных к поясу. На груди их была вытатуирована голубой краской голова гигантского змея. Очевидно, это были лекари или жрецы.

Пока путешественники наблюдали, король, или вождь, отдал какой-то приказ своим приближенным, передавшим его офицерам. Последние, приложив к своим губам рожки, протрубили какой-то сигнал.

Полк все еще продолжал стоять спокойно, глядя на камни, за которыми стояли наши друзья, а три жреца приблизились к королю, или вождю, и стали с ним совещаться.

— Теперь пора! — сказала взволнованно Хуанна, — если они атакуют нас, все погибло: выпустив только раз тучу своих стрел, они убьют всех нас. Пойдем, Оттер!

— Идите, если вам угодно, Хуанна, — произнес Леонард. — Если что-нибудь случится, я постараюсь отомстить за вас прежде, чем сам буду убит. Идите и простите меня!

— За что мне вас прощать? — сказала она, глядя на него сияющими глазами. — Разве вы не подвергались ранее величайшей опасности ради меня?

— Да, иди, Пастушка, — заметила Соа, которая до сих пор внимательно смотрела на трех стариков в середине полка. — Здесь нечего бояться, если только этот глупец карлик будет держать свой язык за зубами. Я знаю свой народ и скажу тебе, что если ты споешь ту песню, которой я научила тебя, то они объявят тебя и черного человека богами своей земли. Но торопитесь: солдаты скоро будут стрелять!

Соа была права: раздалась команда, и солнце засверкало на остриях тысячи стрел, направленных на путешественников.

В этот момент Хуанна вскочила на большой камень и встала на нем во весь рост, освещенная яркими лучами солнца. При виде ее по рядам воинов пронесся шепот смущения. Громкий голос снова произнес команду, и стрелы воинов опустились к земле.

Тогда Оттер, прикрытый только мучей, вскочил на камень и стал рядом с Хуанной, и шепот солдат перешел в громкий крик удивления и страха.

Одно мгновение странная пара стояла вместе на камне, затем Хуанна соскочила с него; ее примеру последовал Оттер, и они вместе направились к воинам. Шагов двадцать Хуанна прошла в молчании, держа карлика за руку, а затем внезапно запела дикую, но мелодичную песню, которой ее научила Соа.

Я спала; плакали вы обо мне?

Я спала, но и проснулась, мой народ;

Я не умерла, так как никогда не могла умереть. Теперь я вернулась.

Взгляните теперь на меня, восставшую ото сна;

Взгляните на меня, которая странствовала, и имя которой — Рассвет!

Воины со страхом и удивлением прислушивались к пению прекрасной женщины, приближавшейся к ним легкими шагами; ее вид напомнил им о древнем предсказании.

Подойдя близко к первым рядам, Хуанна остановилась, прекратив петь.

— Что же вы не приветствуете меня, дети моих детей? — спросила она.

Солдаты с ужасом смотрели один на другого, и Хуанна увидела, что ее слова были поняты, так как ряды воинов вдруг раздвинулись, и из-за них показались три старика, сопровождаемые вождем. Остановившись перед Хуанной в нескольких шагах, старший из них, которому было, по-видимому, лет девяносто, заговорил среди воцарившегося молчания, обращаясь к молодой девушке:

— Кто ты, женщина или дух?

— Я женщина и дух в одно и то же время! — отвечала она.

— А тот, кто с тобою, — продолжал трепещущий жрец, показывая на Оттера, — он Бог или мужчина?

— Он Бог и мужчина вместе!

— А те — указал жрец на спутников Хуанны, — кто они?

— Это наши доверенные и слуги, люди, а не духи!

Три жреца стали совещаться между собою, в то время, как вождь с восхищением смотрел на прекрасную девушку. Старший из жрецов заговорил снова:

— Ты сказала нам на нашем собственном языке о таких вещах, которые долго были скрыты, хотя, быть может, о них еще помнят. Или, прекраснейшая, ты лжешь, и в таком случае вы все будете отданы на съедение Змею, против которого вы богохульствовали, или вы действительно боги, и тогда вам следует воздать поклонение. Скажи нам твое имя и имя твоего карлика!

— Среди людей я слыла под именем Небесной пастушки, а его звали Оттером, живущим в воде, но, кроме этих, мы имеем другие имена!

— Скажи мне их, Пастушка!

— В далеком прошлом я называлась Блеском, Зарей, Дневным светом; он — Молчанием, Ужасом, Мраком. Но в самом начале мы имели другие имена. Быть может, вы знаете их, служители Змея?

— Быть может, знаем! — отвечали те. — А знаете ли вы?

— Эти священные имена в течение целых столетий были произносимы изредка в полном мраке и с покрытою головою, — смело отвечала Хуанна, — а теперь в час возвращения их можно произнести громко, при свете дня, с поднятыми вверх глазами. Слушайте, дети Змея, вот наши первоначальные имена: Ака — мое имя, мать Змея, Джаль — имя того, кто сам Змей! Ну, узнаете теперь нас?