Дружбе моей с учениками баптистами способствовало мое антисоциальное положение. В силу каких-то мистических причин в пионеры меня не приняли, я лежала в гипсе почти полгода. В комсомол я тоже не вляпалась, болела смешной банальной свинкой. То, что я узнала о баптистах потом, меня очень удивило, в моем детстве меня сажали за общий стол, может они и выбрасывали за мной посуду, хотя я не уверенна. Все они, несмотря на свою феноменальную работоспособность и честность, были бедны, и спасала их именно община.

Странно, дружба моя с ними не закончилась после школы, немцы мои, вот уже больше двадцати лет пишут мне письма, еще и в гости позвали.

Когда СССР развалился, стало возможно свободный выезд на ПМЖ, и за переписку с эмигрантами, можно было не бояться, что кто-то придет и увезет в «черном воронке», или, как там в романах?

Но воспоминания никак мне не могут помочь в моем положении затравленного зверя.

А ведь Эльза имеет родственников Италии. Может туда податься?

Но по возвращении меня ждал неприятный разговор с Эльзой..

– Господи, Катька, во что ты опять вляпалась. Все у тебя наперекосяк. Приходили два угрожающих вида негра, и спрашивали тебя. Мы не хотим связываться с полицией, ты наш друг, но соседям это не понравиться.

– Эльза, может мне в Италию перебраться.

– Пока посиди в гостинице. Надо подумать.

В гостинице меня ждал сюрприз, причем не из приятных. Все вещи перерыты, и снова записка - «Отдай то, что тебе не принадлежит»

Оставаться в номере было страшно, я позвонила с мобильного Эльзе. Приехал Франц погрузили мои наспех собранные вещи. Камешек я вдела в шелковый шнурок и повесила на шею, так мне показалось надежней.

Вот кажется все знаешь о человеке, можешь с точностью, как он поведет себя в той или иной ситуации, но следующие два часа доказали мне, что ничего- то мы о своих друзьях не знаем.

Как только Франц вытащил карточку из автомата для проезда по автобану, это стал другой Франц. Машина понеслась под 250км, у меня заложило уши, как в самолете и я в ужасе зажмурилась. Когда я все же открывала глаза , я видела порозовевшее от удовольствия лицо моего друга детства .Вот он настоящий Франц. Шумаххер чертов.

Маленький приграничный городок К. был бы похож на сотни других в Германии, если бы не трасса. Трасса была его артерией, его Клондайком и Эльдорадо. Все туристические автобусы, дальнобойщики и просто праздно разъезжающие в каникулы европейцы, непременно ехали через городок К.

Здесь Франц меня сдал с рук на руки Гальке Василевой.

Та выглядела превосходно. Все те же химические кудряшки, все те же стрелки в уголках глаз.

Дружили мы с ней недолго, всего то седьмой класс когда нас и перевели в новую школу. Потом уже не помню, почему наша дружба закончилась, но вот теперь надо думать, есть о чем поговорить.

Франц уехал. Галка поведала мне о своем раннем вдовстве .Пашка за которым она уехала в Германию, погиб на пожаре и ей ,не имеющей детей платили неплохую пенсию. Жила она в прелестном домике и сад был ухожен. Все очень чинно и по - бюргерски добротно.

– А ты в прекрасной форме, Катюша, конечно, округлилась, но тебе это идет. Очень женственно. Франц сказал, что тебе нужна работа. Я пока тебя не видела даже и не представляла, чем тебе помочь. Но теперь вот знаю. В магазин нижнего белья гера Питера нужна продавщица. Время отпусков и нет продавцов.

– Да там, наверное, помоложе нужны?

– Да нет, это не имеет значение. Здесь нет, как в СНГ дискриминации по возрасту.

– Ну, если так, то и славно.

В магазин мы попали уже часам к шести. Пока душ, чай и сплетни, мне вроде уже и идти никуда и не хотелось, но Галка, одолжив мне свой сарафан, все же уговорила меня пойти. «Паспорт возьми».
– Предупредила она.

Магазин видимо не работал, окна были закрыты, но сам хозяин оказался за прилавком. Он улыбнулся, типичная дежурная улыбка, и обвел торговый зал рукой. В небольшом помещении было товара на любой вкус. Женщины меня поймут, хотя и мужчины тоже. Изобилие кружев, ленточек, а уж гама цветов и фасонов белья заставили мое сердце учащенно забиться.

– Д, восемьдесят?- перевела подруга.

Я смущенно кивнула.

Гер Питер снял с манекена алого цвета корсет, пояс и ажурные чулки в цвет и сказал: «Битте,фрау Катя».

Мы с Галкой последовали в примерочную, она помогла мне во все это облачиться.

– И чулки давай.

– Да не ношу я их.

– Ну, хоть раз в жизни попробуй.

Я подчинилась. В зеркало на меня смотрела Мерлин Монро, нет Бриждит Бордо.