Докторов в Херсоне почти не было: они боялись сами заразиться страшной болезнью и под разными предлогами отказывались ехать в заражённый чумой город. Поэтому Фёдор Ушаков сам решил спасать своих моряков от смертельной болезни. Для этого он вывел команду своего будущего линкора в степь, подальше от чумного города. Всех матросов и офицеров он разделил на артели – небольшие группы, жившие отдельно друг от друга. Каждая артель построила себе жилище из прибрежного камыша – ведь другого материала для строительства в степи просто не было. На значительном удалении от этих камышовых домиков располагалась больничка – отдельная палатка. Если в артели появлялся заболевший, его немедленно отправляли туда, а домик вместе со всеми вещами сжигали, чтобы уничтожить заразу. Остальные артельщики тут же строили себе другой дом, благо на днепровских берегах были целые заросли камыша. Общение одной артели с другой было строго запрещено. Ушаков сам неустанно за всем этим следил. В результате таких энергичных действий капитана Ушакова в его команде чума исчезла на четыре месяца раньше, чем в командах других кораблей. В самые тяжёлые дни разгула болезни он боролся с ней спокойно и решительно. Ни одного из своих матросов Ушаков не отправил в переполненный больными Херсонский госпиталь – и тем самым спас многих от неминуемой смерти. За умелые действия в борьбе с чумой и проявленные при этом старания Фёдор Ушаков был произведён в капитаны первого ранга и награждён своим первым орденом – Святого Владимира четвёртой степени.

Ушаков победил чуму. Среди его команды больше не было ни одного больного матроса. Но строительство кораблей на верфях все ещё было приостановлено, потому что болели команды остальных строящихся судов и корабельные мастера. Чем же заняться на берегу матросам корабля, который даже ещё не построен? Другие, может быть, разленились бы, а то и безобразничать пошли по окрестным сёлам от безделья. Но у Фёдора Ушакова не забалуешь! Он быстренько придумал команде занятие, которое сначала вызвало недоумение у морского начальства в адмиралтействе. А всё дело в том, что Ушаков заставил своих матросов… качаться на качелях! Да-да, вы не ослышались, всё именно так и было – на берегу, у самой кромки воды, построили с десяток больших качелей. Целыми днями матросы раскачивались на них взад-вперёд, да так высоко, что дух захватывало.

Только вот качались они не просто так: на качелях были установлены небольшие пушки, а у матросов в руках были зажжённые фитили. На воде, в нескольких десятках метров от качелей, стояли на якоре плоты с мишенями, сделанными из старых негожих парусов, натянутых между двумя мачтами. На каждом парусе была нарисована цель – чёрный круг. И матросы Ушакова учились стрелять в цель с раскачивающихся во весь мах качелей. Ведь во время морского сражения корабль никогда не стоит ровно на тихой воде. Его порой швыряет волнами так, что ни с какими качелями не сравнить. Из-за этого очень часто залпы корабельных орудий шли мимо вражеского судна: только-только прицелились матросы, а корабль подняло на высокой волне и, глядишь – все ядра пролетели над врагом и шлёпнулись в воду. Вот чтобы такого конфуза в бою не случалось, и придумал Фёдор Ушаков для своих пушкарей упражнение на меткость. Качели нужны ему были не для развлечения. С них матросы учились стрелять так, как если бы стреляли с борта корабля, раскачивающегося на волнах.

В 1787 году Турция, не смирившаяся с потерей Крыма, предъявила России ультиматум с требованием возвратить полуостров. Россия ответила отказом. Началась русско-турецкая война. Русскому Черноморскому флоту было тогда всего четыре года. И он должен был принять бой с мощным, закалённым в сражениях, вдвое превосходящим по количеству кораблей турецким флотом! Мог ли тут рассчитывать на победу капитан бригадирского ранга Фёдор Фёдорович Ушаков? Если бы он полагался лишь на орудийные батареи своего корабля, то, конечно же, нет. Но благочестивый милосердный христианин, племянник преподобного Феодора Санаксарского твёрдо верил, что всё в руках Божьих.

И потому в Севастополе прилежно молился в маленькой церкви Святителя Николая Чудотворца, покровителя моряков, чтобы даровал Господь ему вразумление, как осилить неприятеля. И вот у острова Фидониси сошлись в неравном бою русская и турецкая эскадры. Турками командовал знаменитый моряк Эски-Гассан, которого называли «крокодилом морских сражений». Этот самый «крокодил» выстроил свои двадцать пять кораблей в линию и собирался без особых трудностей уничтожить русские корабли.

Но Ушаков, вместо того чтобы устраивать обычную в таких случаях перестрелку, вдруг повёл свои корабли на сближение с головными кораблями турецкой эскадры. Турки прекратили стрельбу и собрали команды на палубах для абордажного боя, когда матросы перепрыгивают на вражеские корабли с саблями в руках и бьются уже врукопашную. В этот момент, убрав паруса и уменьшив скорость, Ушаков приказал бить в упор из всех орудий по бортам неприятельских кораблей.

Вот тут-то и пригодились нашим матросам тренировки на качелях, которыми изматывал их Ушаков на берегу. Огонь русских пушек был точным и сокрушительным, турок буквально сметало с палуб. Эски-Гассан попытался помочь своим кораблям, издали открыв огонь по «Святому Павлу». Но произошло то, на что и рассчитывал Фёдор Фёдорович: эти снаряды попадали в более высокие турецкие корабли, которые теперь закрывали русские парусники от ядер, выпущенных с самого мощного турецкого корабля, которым командовал «крокодил морских сражений».К такому необычному способу ведения морского боя турки были не готовы. Потеряв множество матросов во время стремительной атаки русских, Эски-Гассан с позором увёл свои корабли к берегам Турции. Что касается потерь русских, то после переклички в команде Ушакова не оказалось ни одного убитого. Это была самая первая победа русского флота на Чёрном море.

Турецкому султану пришлись очень не по нраву победы Ушакова. Чтобы разбить ненавистного Ушак-пашу (так уважительно называли Фёдора Фёдоровича турки), султан перебросил на Чёрное море флот из африканских владений, под предводительством пирата – алжирца Саит-Али. Тот пообещал, что разобьёт русских, а самого Ушакова привезёт султану в деревянной клетке. Но одно дело – хвастаться, а другое – воевать. Ушаков напал на эскадру возле мыса Калиакрия, у берегов Северной Болгарии. Первым же ядром с русского флагмана на алжирском корабле вдребезги разнесло фор-стеньгу (так называют на флоте верхушку мачты). Деревяшка от стеньги отлетела в Саит-Али, тяжело ранив его в подбородок. Окровавленный алжирский предводитель, не так давно похвалявшийся пленением Ушакова, был унесён с палубы в каюту. Передавали, будто бы наш адмирал, проходя в пылу сражения под самой кормой алжирца, закричал ему с юта по-русски: «Саит-бездельник! Я отучу тебя давать такие обещания!»

В этом бою Ушаков совершил невиданный по смелости маневр – провёл свои корабли между стоявшей на якорях эскадрой турок и береговой батареей, палящей по русским изо всех орудий. Это было, конечно же, опасное решение. Но Ушаков никогда не рисковал просто так, наудачу. Атакованные с неожиданной стороны турецкие корабли не смогли вовремя перестроиться, и были настолько стеснены, что из-за неразберихи даже начали стрелять друг в друга. Лишь десять кораблей, и те с большими повреждениями, сумели уйти тогда от Ушакова. Жалок был их вид, когда прибыли они в Стамбул: поломанные мачты, зияющие в бортах пробоины. В довершение всего корабль самого Саит-Али, войдя на рейд, стал на виду у всех тонуть и пушечными залпами просить о помощи… Турецкий султан был настолько напуган увиденным зрелищем и известием о сокрушительном поражении своего флота, что немедленно поспешил заключить мир с Россией.