Смотря на брата, понимала его беспокойство. Со смерти родителей я очень сильно изменилась. Замкнулась в себе, бросила заниматься танцами, перестала гулять в компаниях. Просто сидела дома, тупо глядя в окно. И на все вопросы отвечала, что у меня все хорошо. Та истерика на похоронах вообще была единственным за это время случаем, когда я плакала. А сейчас меня как прорвало.

Со слезами и всхлипами переползла ближе к Дане и крепко обняла за шею. Брат не сопротивлялся, не пытался успокоить, просто тихо сидел рядом и молчал. А я впервые ревела, не стесняясь слез, и не пытаясь казаться сильнее, чем есть. Да, я взрослая, но потерять родителей больно в любом возрасте.

Не знаю, сколько мы так сидели. Немного очухалась, когда футболка Данила почти вся промокла, а я уже с трудом открывала заплывшие глаза. Язык распух, и единственное, что я смогла прокаркать, было:

— Прости меня…

Попыталась добавить ещё что-то, но он положил палец на мои губы и покачал головой. Я постаралась глазами выразить, как мне стыдно, что за жалостью к себе, совсем не думала — а каково брату? У меня был он. А у него — бледная безучастная тень сестры.

Не знаю, понял ли он, что я хотела сказать ему взглядом, но через пару минут поцеловал меня в лоб и прошептал:

— С возвращением.

Через какое-то время я начала дремать, привалившись к его плечу. И уже на грани сна и яви услышала тихие шаги.

— Извини, что так долго, но она только уснула, — прошептал брат. — Если что — зови, моя комната через две двери.

Что ответила Ангелина, уже не расслышала, потому что провалилась в темноту.

Данил Меньшиков.

Из комнаты сестры вышел с ощущением, что если все ещё и не наладилось, то точно стало лучше, чем было вчера. Нет, совсем как раньше уже не будет, ведь родителей я при всем желании не заменю, но ей пора просыпаться.

Когда знаешь человека как себя, тяжело наблюдать за его медленным угасанием. После гибели родителей, Слава стала похожа на зомби. Вроде и двигается, дышит, но в тоже время — не живет. Я упорно пытался ее расшевелить, но она вела себя, как робот. Да, общалась, смеялась, но это была маска. Я знал, что ей плохо, и она понимала, что мне это известно, но продолжала играть роль. Сегодня впервые она вела себя по-настоящему, и кто бы знал, как я этому обрадовался. Потому что уже начал искать для неё психолога. Не знаю, что на нее повлияло, может приезд Сашки, а может, и новая подруга.

Ангелина — Ангел. Против воли улыбнулся. Хорошенькая девочка, но меня она почему-то стесняется. Вот и сейчас отвела взгляд и просто кивнула. Черт, ощущение, что я бабайка, который вот-вот выползет из-под кровати и кинется пугать ребенка. Малышка. А что, ей идет это прозвище. Правда, думаю, что пока так называть ее можно разве что мысленно. Что-то мне подсказывает — она не обрадуется, если начну ее так звать вслух. На первый взгляд — безобидная маленькая девочка. Вот только вряд ли она смогла бы выжить в такой семье, если бы не умела защищаться. Поэтому ее нужно аккуратно завоевывать, стараясь не оттолкнуть от себя еще дальше.

Да, ну и задачка. Я сам себе хмыкнул, привык, однако, что девчонки сами на шее виснут. Вот и сегодня эта, звать которую Света (тьфу, аж стихами заговорил!), оборвала телефон. Сказал же, что все конечно, так не верит. Вот почему мне кажется, что моя Лина не такая? Хм, моя? А что, мне нравится, раньше не мог ни одну так назвать. Да, были прозвища типа: зайка, киска, крошка, детка. Но "моя"… Никогда. С Ангелиной не так. Ее хочется назвать своей. Семейка у нее, правда, адская, но мне с ними не жить.

Отморозок-отчим и чокнутая мамаша, вот бывает же такое? Я беззвучно засмеялся, снова вспомнив лица ее матери и это придурка. Представившись женихом Ангелины, сказал, между делом, что раз отношения с дочкой они не хотят поддерживать, то и моей помощи ждать не надо, а ведь я (тут горько вздохнул) так хотел всю ее семью забрать жить в Австралию, чтобы жена не скучала по родным…

Ох, как запела тут ее мать, говоря, что Ангелина самая любимая, желанная и вообще лучшая дочь, и они, родители, без нее жить не могут…

Фу, блин, как вспомню, тошно делается, что моя девочка столько лет прожила с ними, терпя пьяные выходки. Кстати, Сашка исполнял роль моего охранника, посматривал по сторонам и периодически зверски лыбился. Отчим аж протрезвел с перепугу. Да, улыбка Дротика это оружие массового поражения…

Зайдя в кабинет, увидел Санька, который сосредоточенно ковырялся в ноуте. Мелком глянув на меня, он вернулся к своему занятию.

— Как маленькая? — Спросил через минуту. Однако, выдержка у мужика!