«Граф де Ла Фер в скромном темном костюме явился в приемную де Тревиля. Только великолепно украшенный эфес шпаги, подаренной его прадеду королем Францискоом I, подтверждал то, что бросалось в глаза с первого взгляда, – принадлежность посетителя к высшей аристократии. Приемная была заполнены вооруженными людьми, ждущими вызова, беседующими, отдыхающими после дежурства. На некоторых из них ладно сидела новенькая форма – небесно-голубой китель с золотым крестом на груди.

К графу немедленно подошел лакей и пригласил пройти в кабинет. Двери кабинета закрылись за графом».

Артур посмотрел на себя в зеркало. Он никак не мог решить, одевать ли королевских мушкетеров в форму. Дело происходило в начале двадцатых годов, а в форму мушкетеров одели только в 1657 году, уже после смерти Людовика XIII, при Мазарини. Тогда же они сели на серых лошадей и стали называться «серыми мушкетерами», в отличие от «черных мушкетеров», которые появились лишь в 1660 году и ездили на вороных конях. В конце концов Артур решил следовать роману.

Ведь Дюма отмечает в романе наличие формы у мушкетеров и вороную масть их лошадей. Нельзя забывать, что Дюма четко оговаривает, что д’Артаньян принадлежал к «черным мушкетерам», а герои романа Атос, Портос и Арамис (позже к ним присоединился д’Артаньян) ездили на вороных конях.

Мысленно Артур представил их в голубом кителе с небольшим, размером с ладонь, крестом на левой стороне груди. Д’Артаньян, будучи гвардейцем Дезэссара, должен носить похожую форму, но попроще, без золотого шитья, например, синего цвета, только не черного: черный цвет – цвет третьего сословия.

«Отсюда следует, – подумал Артур, – что надо признать и похожую, красную форму гвардейцев кардинала с крестом на груди, но без королевских лилий».

«Над Парижем спускалась мгла. Под мелким дождем блестели мостовые. По улице мерным шагом двигался патруль – шесть человек, по двое в ряду, в небесно-голубых мундирах, потемневших от дождя.

Если бы кто-то решил посмотреть им вслед, то он увидел бы, как к патрулю подошел с вопросом шагающий навстречу высокий молодой человек. Патруль приостановился, один из мушкетеров, раскланявшись с прохожим, показал ему дорогу, о которой тот, по-видимому, спрашивал. Поблагодарив, рослый дворянин двинулся в указанном направлении. Мушкетер оглянулся. Этим мушкетером был граф де Ла Фер. Капли дождя стекали с его лица. В это время из патруля его окликнули:

– Пойдемте, господин Атос!

Атос, догнав товарищей, занял свое место в первом ряду.

Высокий прохожий приближался развалистой походкой сильного человека. Его лицо с еще не исчезнувшими детскими веснушками старалось сосредоточиться, чтобы хоть в какой-то мере соответствовать грозной фигуре рослого дворянина. Любопытство, которое он не мог удержать, оглядывая дома, проезжающую карету, редких пешеходов, выдавало в нем провинциала.

Действительно, молодой человек только вчера покинул Валлон близ Корбейля. В Париже продолжался набор в новую лейб-гвардию короля, и он прибыл с надеждой поступить на военную службу.

Его примут в роту королевских мушкетеров не под звучной дворянской фамилией дю Валлон, а под простым именем – Портос».

«Какими все-таки загадочными делает своих героев Дюма, – размышлял Артур, – как круто меняет их жизнь.

Атос, блестящий, полный сил, ума и благородства двадцатипятилетний аристократ, без выяснения обстоятельств собственноручно взял да и повесил беззащитную шестнадцатилетнюю девочку Допустим, – рассуждал Артур, – понятие родовой чести сказалось решающим образом в момент выбора, когда он обнаружил “флер-де-лис” на плече у своей жены. Она, выходя замуж и приобретая одну из наиболее известных фамилий, становясь первой дамой графства, скрыла от него свое прошлое. А если у человека есть нечто, что он предпочитает скрывать, это нечто не может быть хорошим. Всякая личная тайна постыдна».

Так думал наш юный друг.

Потом шесть или семь лет Атос терзался потерей чести и угрызениями совести, топил, как говорят, свое горе в вине. Только после казни миледи, не сразу, он вернул себе имя и возродился окончательно, когда у него появился сын.

Атос получил за заслуги ордена Золотого руна, Святого Духа и Подвязки, то есть знаки отличия королей и принцев, вновь был оскорблен, уже королевской властью, и не смог пережить смерти сына, ушел на небеса за его тенью.

Артур еще не знал, что оставшийся в одиночестве уповает на смерть, чтобы не разлучаться с тенью любимого человека.

Портос в «Трех мушкетерах» представлен автором довольно едко.

Однако в последующих книгах он изображается со все возрастающим дружелюбием. Почти от сатиры Дюма переходит к мягкому юмору, в котором сквозит мужское уважение к физической силе. Смерть титана в пещере Локмария – самая яркая сцена во всей трилогии о мушкетерах.

Мог ли подумать читатель, который ограничился первой книгой, что Портос станет для автора любимым персонажем.

Артур вспомнил удивительную историю, рассказанную Дюма-сыном о своем отце: