— Да, я знаю.

Наклонившись, чтобы взять ее вторую руку, он обнаружил, что ее лицо так близко, что он мог бы прижаться щекой к ее щеке. «Присцилла, я тебя люблю…» Он с трудом справился с чувствами и нашел в себе силы говорить с ней мягко.

— Мне очень жаль, Присцилла. До этого не должно было дойти. У тебя не должно было возникнуть такой необходимости. Прости, я плохо о тебе заботился.

— Ты сказал…

— Я сказал «никаких убийц», будь проклят мой язык! Но самозащита — это не убийство, как и защита жизни друга. — Он резко вздохнул, пытаясь избавиться от самой острой боли. — Пожалуйста, Присцилла, ради той дружбы, которая есть между нами — разреши мне увести тебя на «Долг». Тебе нужны забота, исцеление, кров, под которым ты могла бы спать. Когда ты поправишься, я лично отведу тебя туда, куда ты пожелаешь. Позволь мне помочь тебе.

На ее лице и в глазах отражались смятение. Она молчала. Он поднял руку, чтобы прикоснуться к платиновому кольцу у нее в мочке уха, погладить опустившуюся на него кудряшку.

— Пожалуйста, Присцилла!

— Суд…

— Уже состоялся. Горди дал показания. Начальница порта выступила в роли судьи. Тебя признали невиновной в убийстве. Никто не придет и не уведет тебя умирать. Пришел только Шан, чтобы увести тебя домой.

— Домой… — Ее пальцы на секунду судорожно сжались, потом ослабели. — Пожалуйста, Шан, уведи меня домой.

— Конечно, Присцилла.

Встав, она зашаталась и ухватилась за его руку, чтобы не упасть.

— Ты достаточно хорошо себя чувствуешь, чтобы идти самостоятельно, друг мой? Или мне попросить начальницу порта, чтобы тебе нашли кресло?

— Не надо.

Она решительно выпрямилась, сжав зубы.

— Прекрасно. — Он обхватил ее за талию и повернул к двери. — Господин дэа-Гаусс, — предсказал он с напускным весельем, — ужаснется.

Если господин дэа-Гаусс и ужаснулся, то прекрасно это скрыл. Поклон, который он ей адресовал, был самым низким.

— Леди Мендоса!

Она кивнула: большего не позволили ни ее головокружение, ни обнимавшая ее за талию рука Шана.

— Господин дэа-Гаусс. Я рада вас видеть.

— Вы очень добры. — Он взглянул на Шана. — Врач сделал мистеру Арбетноту укол, который, как он надеется, снимет самые неприятные побочные эффекты или хотя бы позволит ему спать, пока они не пройдут. Он также дал нам распечатку с формулами обоих препаратов.

— Недурно, — спокойно ответил Шан, словно не было ничего удивительного в том, что Горди лежит на скамье, мертвенно-бледный и неподвижный.

— Я не… — Присцилла дернулась, словно для того, чтобы идти к мальчику. Рука у нее на талии чуть заметно сжалась, и она повернулась, чтобы заглянуть в серебристые глаза. — С ним же все было в порядке! Его собирались отправить на «Долг»!

— Но он отказался возвращаться без вас, — объяснил незнакомый голос. — А потом стало необходимо дать ему снадобье, чтобы можно было выслушать его показания.

Присцилла заморгала, пытаясь сфокусировать зрение. Высокая красивая женщина в сверкающем вечернем платье официально улыбнулась и поклонилась.

— Госпожа… леди Мендоса. Я — Элиана Роминкофф, начальник порта на службе у регента. Позвольте мне принести вам мои извинения: в городе, порученном моим заботам, такого не должно было произойти. Когда вы отдохнете… в удобное для вас время… свяжитесь, пожалуйста, со мной, чтобы мы смогли встретиться и обсудить справедливую компенсацию.

— Да, конечно, — промямлила Присцилла.

Она не в состоянии была толком услышать то, что ей говорила незнакомая женщина. Она стремительно погружалась в темно-синий туман, где единственной реальностью была рука Шана, державшая ее за талию, и сильное тепло его тела, дававшего ей опору. Она резко оттолкнула от себя синий туман и потянулась наружу, зачерпнув из ближайшего источника энергии.

Сила щедро потекла к ней, чистая и бодрящая. Она выпрямилась. Комната вокруг нее снова стала четкой. Она кивнула обращавшейся к ней женщине.

— Госпожа начальник порта, прошу меня простить. Я сейчас… нездорова. Я с вами свяжусь, и мы поговорим.

— Ну, значит, все хорошо. — Женщина перевела взгляд немного дальше, и ее улыбка из официальной стала теплой. — Капитан йос-Галан, помните, что я вам сказала. В этом деле я полностью к вашим услугам. Вы в любой момент можете воспользоваться моими глазами и ушами. — Тут она поклонилась и взмахнула рукой, перебив его ответ. — В данный момент вам необходимо позаботиться о ваших людях. Моя машина вас ждет. Если вы разрешите, участковый полицейский понесет мальчика. Леди Мендоса, ваша лицензия и бумаги — у господина дэа-Гаусса.

— Спасибо вам, — мягко сказал Шан. — Вы — сама доброта.

Путь до машины оказался благословенно коротким. Присцилла опустилась на сиденье. Рука Шана по-прежнему поддерживала ее, его сила подпитывала ее. Она сжала кулак вокруг большого пальца, чтобы лучше ощущать его кольцо. А потом она повернулась внутрь себя и отключила источник сил.

Последнее, что она помнила, — это что ее голова легла ему на плечо.