— Гм… С первой помощью знаком?

— Так точно, капитан.

— Хорошо. Помоги командору Кармоди подлатать тебя.

— Есть, капитан.

Бородатый мужчина вышел вперед с аптечкой под мышкой. Капитан направилась к ящику, который служил сиденьем разведчику, и подтянулась на него.

— Исследователь, у меня из-за тебя будет масса проблем. Ты это понимаешь?

— Я не подумал, капитан. Я…

— Так подумай! Даю тебе время, пока длится эта твоя первая помощь, а потом изволь сказать мне, какие проблемы у меня возникнут с тобой и из-за тебя и как от них избавиться. И подумай как следует, аккази?

— Есть, капитан.

Командор Кармоди поставил аптечку рядом с ним и встал у него за спиной на одно колено. Нелирикк почувствовал, как тот дотронулся до шибджелы и взялся за конец с кольцом.

— Ну держись, парень. Сейчас малость пощиплет.

Наверное, он плохо понимал земной: быстрый рывок, выдернувший проволоку из раны, вызвал мучительную боль, острую, но благословенно недолгую. Он беззвучно прикусил губу и сосредоточился на том, чтобы сохранить вертикальное положение.

Послышалось тихое шипение, холод — и рана онемела. Потом раздался звук вспарываемой штанины. Нелирикк сосредоточился на задаче, которую ему дала капитан.

— Капитан, анализ показывает, что все мелкие проблемы, порожденные включением исследователя в отряд, вытекают из одной большой проблемы.

Капитан отвлеклась от разговора с разведчиком, шедшего на незнакомом Нелирикку языке, и нахмурилась.

— Вот как? — спросила она, но этот вопрос был явно риторическим, поскольку она сразу же приказала: — Объясни эту крупную проблему и предложи путь ее решения.

— Есть, капитан.

Он поднес кулак к свежеперебинтованному плечу и запоздало сообразил, что этот жест вполне может быть истолкован как оскорбительный.

— Основная проблема заключается в том, что исследователь — икстранец, а отряд под вашим командованием — нет. Решение… — Ему было неловко давать такой ответ. И кроме того, такой ответ плохо характеризовал его будущую полезность для ее отряда. Нелирикк постарался, чтобы его лицо оставалось стоически спокойным. — Капитан, я прихожу к выводу, что решения не существует. Биология — это факт.

— Биология, — поправила она его, — это один факт из множества других.

Она поднялась на ноги прямо на том ящике, где сидела, и поманила его пальцем.

— Иди сюда.

Он сделал два шага вперед и остановился, ощутив, что разведчик вдруг напрягся.

— Я сказала — иди сюда! — рявкнула капитан.

— Слушаюсь, капитан.

Тревожно поглядывая на разведчика, он прошел вперед, пока пальцы его ног не уперлись в ящик, на котором она стояла. Даже при этой добавочной высоте он смотрел на нее сверху вниз и секунду смог разглядывать толстый жгут волос, плотно обернутый вокруг ее головы. Потом она подняла к нему лицо.

— Что это за штуки? — спросила она, указательным пальцем водя по линиям на его щеках.

— Капитан, это вингтай — отметины чина и… успехов. Наносятся иглой, чтобы на всю жизнь.

— Так. И что говорят твои?

Нелирикк моргнул и осмелился бросить быстрый взгляд на разведчика, но тот в ответ только выгнул подвижную бровь.

— Капитан, — уважительно ответил он, снова глядя ей в лицо, — справа — знак того, к какому отряду относишься с рождения. Название, наверное, Гвардейцы Джелы. По-земному я не…

Она махнула рукой.

— Достаточно точно. А как насчет левой?

— Капитан, левая щека говорит, что я — исследователь. Двойная линия показывает, что я… что я разжалован. А еще… отметина яслей, учебного отряда, отличия в пилотировании и меткости.

А это… — Он поднял руку и провел кончиками пальцев по правой щеке, ощутив под ними старый шрам, почти скрытый под слоями татуировок. — Это — нчака, — медленно проговорил он. — Когда солдат заканчивает обучение и получает собственное оружие, сержант Арсенала крестит в крови его личный нож, чтобы показать, какое у него острое лезвие. — Он замялся и посмотрел на разведчика. — Факты к сведению. С разрешения капитана. — Она помахала рукой.

— Валяй.

Видимо, это слово означало позволение говорить, а не приказ к действию, хотя его буквальный перевод… Нелирикк вздохнул.

— Да, капитан. История говорит, что вингтай использовались первыми солдатами потому, что внушали страх лиадийцам.

— Внушали страх? … — На секунду нахмурившийся лоб сразу же разгладился. — Ага. Если это остановит их на секунду и даст вам возможность нанести первый удар, то усилия не потрачены даром. Надо полагать.

Она посмотрела на командора Кармоди.