Доволен ли я?

Нет, конечно…

– Ты ее видел потом?

– Нет. Я ее не знаю, слово чести!

В устах маленького комедианта клятва впечатление не произвела. Но все же мне показалось, что он говорит искренне.

– Если ты вспомнишь еще что-нибудь важное, то заплачу вдвое. – Я убрал ладонь с денег. Монетки мигом перекочевали в карман парнишки.

– Нет, – с сожалением сказал он. – Больше ничего не знаю. Я поначалу внимания не обратил, я радовался очень, что сыграл хорошо… Я ведь хорошо играю?

– Да, замечательно, – похвалил я. – И все же… вспомнишь еще что-то – подойди.

– А куда?

– Гостиница. «Золотой ритон». Знаешь?

– Конечно, мы тут каждый год играем… А кого спросить?

– Графиню Хелен, – переглянувшись с летуньей, сказал я. – Сам я путешествую инкогнито.

– Благодарю, ваша светлость.

Мальчик встал, старательно поклонился Хелен и торопливо зашагал прочь. Я посмотрел на летунью:

– Ну? Ты хоть что-то понимаешь?

– Что значили слова о смоленом тросе?

– Я говорил это Маркусу. Когда мы бежали.

– Ясно.

– Хелен, если ты поняла, за что я заплатил пару стальных, то скажи.

– Дорогой граф, мы только что узнали две вещи. Во-первых, то, что Маркус в Миракулюсе.

Хелен сияла не меньше маленького актера, заработавшего две монеты.

– Похоже на истину.

– А второе – нам дали понять, что искать его бесполезно. У него есть здесь покровитель… точнее, покровительница.

– Значит – ждать?

– Да. Кстати, ты был прав, этот мальчуган хороший актер.

– Почему? Такой же бездарь, как вся их труппа. Но не огорчать же парнишку…

Хелен вздохнула:

– Ильмар, замки ты открываешь ловко, а вот с интригами разбираешься скверно. Ты даже не обратил внимания, как изящно и непринужденно этот ребенок выманил наш адрес.

– Побойся Сестры, Хелен! Я сам его назвал, чтобы он…

– Вот именно.

Лицо летуньи становилось все жестче и жестче. Усталость уходила из глаз.

– Пошли. – Она резко поднялась. – Я не знаю, сколько придется ждать и чем кончится ожидание. Но нам лучше быть в гостинице.

Наверное, она была права.

Среди гуляющих в Стране Чудес мы, по-видимому, были редкой парой, возвращающейся в гостиницу так рано. Портье вручил нам тяжелый медный ключ, и мы поднялись на четвертый этаж. На лифте – не хотелось упускать оплаченного удовольствия.

– Паровой? – спросил я паренька-лифтера в темно-синей форме. Тот гордо кивнул, будто его работа состояла не в том, чтобы сигналить машинисту, а в присмотре за котлом. Лифт полз медленно, но уверенно.

– Скажи, дружок. – Хелен достала из сумочки монетку. – Если бы ты искал на острове женщину средних лет с невыразительным скучным лицом… куда бы двинулся?

Паренек скривился:

– Я бы помоложе искал. И веселую.

Летунья улыбнулась:

– Понимаю. Но такой ответ тебе денег не прибавит.

Лифтер старательно соображал. Неуверенно пожал плечами:

– У нас тут скучающих мало… Может, среди монашек?

– Где?

– В монастыре Исцеляющих Слез. Они там все скучные, им положено.

– Это женский монастырь? Там нет приюта?

– Не…

– Ладно, держи…

Паренек распахнул решетчатую дверь, и мы вышли из лифта. Хелен задумчиво постукивала пальцами по гипсу.

– Нет, отпадает, – с сожалением признала она. – Будь там приют для бездомных детей, то лучшего места для Маркуса не найти. А так… им даже младенцев мужского пола запрещено в стены монастыря вносить…

– Откуда ты только все знаешь? – полюбопытствовал я.

– А… по молодой дури собиралась в монастырь уйти. – Хелен усмехнулась. – Потом поняла, что это не по мне. Нет, приют точно отпадает. Я думаю, что все приюты, и при монастырях, и при городских советах, в первую очередь проверили в поисках Маркуса…

У двери я полез за ключом. Летунья усмехнулась:

– Зачем ты вообще им пользуешься?

– Я же не на работе…

Мы были в напряжении. И вели себя как-то нарочито весело, пытаясь занять время. Зажгли газовый рожок, выкрутив пламя до отказа. Позвонили слуге – тот явился, не успел еще колокольчик затихнуть. Заказали шампанского и икры, уселись у окна, наблюдая за островом.

Миракулюс будто ждал ночи, чтобы предстать во всем великолепии. То с одного, то с другого конца острова били в небо фейерверки, затейливые, не хуже китайских. Прошла карнавальная процессия, направляясь куда-то к сверкающим стенам Хрустального Дворца. Завязалась было под окнами пьяная ссора, но откуда-то прибежали крепкие, хорошие одетые парни и вежливо растащили подгулявших гостей.