Когда лейтенант повернулся к экрану, то обнаружил нечто новое.

На расчищенной полосе, перед воротами, стоял человек.

Веерховен дал среднее увеличение. Ну и ну! Совершенно голый мужчина (уж это вне всякого сомнения!), белый (хотя с довольно странным загаром), прекрасного сложения, красивый, словно Антиной.

Пару секунд человек разглядывал стены базы, а потом двинулся к воротам. Походка у него была странная: на почти прямых ногах, вприпрыжку, словно бы он отталкивался от земли одними пальцами ног. В правой руке у человека была короткая бамбуковая палка. В левой – ничего.

Голый человек прошел половину расстояния до ворот. Он не спешил.

«Пулеметы? – подумал Рихард. – Почему они не стреляют?»

И вспомнил, что сам заблокировал их. Стоит ему сейчас пару раз нажать клавишу «мышки»…

Человек остановился около трупа одного из солдат, оглядел его с интересом (Веерховен хорошо видел выражение лица пришельца), потом перевел взгляд на распахнутые ворота, набрал в грудь воздух и издал долгий крик.

Веерховен ничего не услышал, хотя микрофоны были подключены. Зато зубы М'Танны громко застучали, а Веерховен почувствовал нечто вроде щекотки под кожей.

Человек продолжал кричать. Рихард перенес изображение на второй экран, а на первый вывел общий вид базы.

Толпы на плацу больше не было. Не было людей и между казармами. Все они сбились в плотную массу у восточной стены. Противоположной воротам.

Веерховен вздохнул… Вернул первое изображение на большой экран и обозначил контуром голову и грудь пришельца. Ему не хотелось убивать этого человека! Но что поделаешь!

Активировав огневые точки слева и справа от ворот, он выдал: «Исполнять!»

Человек исчез за миг до того, как динамики донесли захлебывающийся треск выстрелов. Исчез – и появился шагов на десять левее. А пулеметы замолчали.

«Неисправность! – сообщил компьютер. – Сделано четырнадцать выстрелов».

Веерховен мотнул головой, словно отгоняя наваждение. Впрочем, он не слишком удивился, если честно. Ну неисправность. Ну вышли из строя сразу два пулемета – вероятность чего равна вероятности попадания метеорита в крышу бундестага. Ну пропал человек и появился в другом месте. С кем не бывает…

Рихард укусил себя за указательный палец, поскреб короткий светлый «ежик» на затылке… Ап!

Ну конечно! «Память!»

Найдя в записи то самое место, Рихард вывел максимальное замедление и запустил эпизод.

Прошла команда на начало огня. Через пять сотых секунды после этого (значит, уже после первого выстрела) человек пригнулся (очень быстро, хотя запись шла при восьмидесятикратном замедлении), отпрыгнул в сторону (компьютер выдал: «Потеря цели». Веерховен не мог прочесть сообщения в первый раз потому, что оно находилось на экране двенадцать сотых секунды) и поднес к губам свою бамбуковую палку. На экране возникла помеха (0,2 сек.) и практически сразу же после восстановления изображения – сообщение о неисправности.

Бамбуковая трубка была по-прежнему у рта человека, и он медленно, очень медленно отрывал ее от губ.

Веерховен снял замедление – и человек с обычной скоростью опустил вниз руку. Лицо у пришельца было сосредоточенное, даже нахмуренное. Голый человек вошел в ворота. Веерховен смотрел, как он идет своей подпрыгивающей походкой по пустому плацу, перешагивает через брошенное оружие, огибает хозблок и склад боеприпасов, проходит мимо входа в казарму (там, где должен стоять часовой, валяется перевернутая каска с оторванным ремешком), сворачивает направо и направляется прямо ко входу в резиденцию Вулбари. Ее тоже никто не охраняет (Веерховен знал, где сейчас те, кто должен охранять Хозяина), и пришелец беспрепятственно поднимается по ступенькам, входит внутрь…

Рихард поспешно переключился на другой канал и увидел, как золотокожий юноша пересекает гостиную (полный разгром!), минует еще две комнаты и исчезает из контролируемой зоны.

Лейтенант откинулся на спинку кресла и расслабился. Вернее, постарался расслабиться. Он определенно знал: голый человек возьмет то, что ему нужно (кто сможет ему помешать?) – и уйдет. Он никого не станет убивать.

Но все равно это было страшно!

– Я знаю тебя! – прошептала Лора. – Ты – Олег Саянов!

Искрящиеся глаза сына Древней оглядели девушку. Первую девушку из Детей Дыма, которую он видел воочию, а не глазами памяти. Внешне она многим уступала Древним. И время уже коснулось ее лица и фигуры, хотя девушка была совсем молода… Но было в ней и то, чего Тот-Кто-Пришел не встречал у Древних. Например, там, где у козоногих жила память о десятках, сотнях ушедших в мир Темной Луны, у человеческого существа хранилось нечто собственное, личное, принадлежащее только ему. Индивидуальность? Душа? Нет, эти слова не были точными. И что самое странное, даже он не мог определить точного смысла.