– Горазда в городе не было, – продолжал он. – Только к зиме вернулся. Князь полоцкий за данью приехал, и Горазд с ним. Мыш пошел на Горазда жаловаться. Я ему говорил: глупость, но он не послушался, дурачок! Пошел. А у него один видак, да и то девка. А у Горазда – полная дюжина. И гневом Перуна он поклялся: нет тебя у него, и никому он тебя не продал.

– Не соврал, – кивнул Духарев. – Я от него сбежал.

– Надо было тебе в город вернуться, – сказал Чифаня. – А так… В общем, перед Перуном с Гораздом не Мышу биться. И заступников у него не нашлось. А князь полоцкий с Гораздом дружен, вот и присудил: за лжу на княжьем суде с Мыша виру в двадцать гривен. И Горазду за навет – десять. Сроку дал – два дня.

А у Мыша всего – девять гривен нашлось. Хотел дом продать – никто не купил. Горазд – муж большой, советник, с князьями дружен, Скольд его слушает. Кто с ним ссориться станет из-за девки и мальчишки? Не добыл Мыш денег. Виру за него Горазд заплатил, а их со Сладой к себе холопами взял… Да ты не думай! – быстро проговорил он. – Горазд их не забижал! Чего ему! Он же их продать хочет весной, в Киеве или еще где. Ты плохого не думай!

– Я плохого не думаю, – процедил Духарев. – Я только хорошее думаю. Например, об одном нашем знакомце, который для друга двадцать гривен пожалел!

Чифаня побледнел, но смолчал.

– Или скажешь, что не смог бы набрать два десятка гривен? – язвительно спросил Духарев.

– Это большие деньги, – не поднимая глаз, проговорил Чифаня. – Но я бы набрал.

– И что же тебе помешало? – осведомился Серега.

– Дед запретил! – отрезал Чифаня.

Все, разговор окончен.

Серега повернулся и вышел вон.

Уже за рынком его догнал Сычок:

– Серегей! Стой! Да стой ты!

– Что нужно? – холодно спросил Духарев.

– Ты куда?

– К Горазду.

– Не ходи. Его в городе нет. Он с князем в Полоцк уехал. И твоих забрал.

– Значит, и мне в Полоцк, – отрезал Сергей.

– Ага… Понятно… – Сычок не отставал, тащился за Духаревым. – Слышь, Серегей… Ну зачем ты так? С Чифаней? – выдавил новгородец. – Он знаешь как горевал! Да не может же он старшего в роду ослушаться! Да никто не сможет! Вот ты бы смог?

– Я бы смог, – сухо ответил Духарев и ушел, оставив Сычка застывшим посреди улицы с разинутым ртом.

За время его отсутствия в Мышовом доме кое-что изменилось. Во дворе, помимо следов Сереги и Пепла, появились еще чьи-то. Некто в больших валенках прошел через двор, заглянул в дом, а затем в хлев.

Духарев подошел к хлеву. За стенкой что-то бубнил мужской голос. Хотя следы, определенно, одного человека.

Серега сильным толчком распахнул дверь…

Ба! Старый знакомец! Трещок!

Духарев недобро усмехнулся и шагнул внутрь.

Гораздов приказчик повернулся на звук.

– Ага, – сказал он совершенно спокойно. – Вернулся. Конь-то твой?

– Мой, – признал Духарев.

– Так себе конь, мелковат, – авторитетно изрек Трещок. – Гривны за полторы зачтется.

– Это ты о чем? – От Трещковой важности Серега даже слегка опешил.

– Брат твой Горазду двадцать гривен должен, – деловито объяснил Трещок. – Конь этот в уплату пойдет. В счет долга.

– А еще что скажешь? – с нехорошей улыбкой поинтересовался Духарев.

– Ты тож со мной пойдешь. – Серегиной усмешки Трещок не заметил, а если и заметил, то не понял, что она означает.

– Седло тож возьми, – продолжал он. – Седло старое, но на полгривны… Э-э-э! Ты чего это? – воскликнул он, увидав в Серегиной руке меч. – Ты чего это? – Трещок потянулся к ножу.

– Давай! – поощрил его Духарев. – Рискни слабым здоровьем!

Трещок попятился.

– Ты ж это… Биться не умеешь? – не очень уверенно проговорил он.

Пепел фыркнул. Очень уместно.

– Ты так думаешь? – ухмыльнулся Духарев… и вдруг коротко полоснул мечом. Трещок отпрянул, но недостаточно быстро. Отточенное жало клинка вспороло его полушубок от плеча до бедра. Только полушубок. Духарев пока не собирался его потрошить.

– Значит, не умею? – осведомился он, подсовывая ледяной клинок под бороду Трещка и дотрагиваясь до его горла. – Уверен?