Шрифт:
К «детям фестиваля» сначала относились как к экзотике, но потом, в школах и интернатах, начинали третировать. В основном «дети фестиваля» представляли неполные семьи: натрахавшись, студенты-негры предпочитали бросать молодых мам и, закончив обучение, уезжать из страны. Женщине с ребенком тяжелее найти мужа, чем женщине без детей. Женщина с ребенком-мулатом, как выяснилось, была еще более непопулярна.
В России отношение к неграм среди молодежи, по причине засилья правого движения, стало откровенно враждебным, несмотря на то что многие чернокожие спортсмены делали все от них зависящее во славу своей белой родины. Например, Нкеирука Езех, отец которой нигериец, а мать – русская, родилась в Москве и представляла Россию на трех Олимпиадах, выступая в керлинге. Футболист Питер Одмевингие родился в Ташкенте. Натурализованный чернокожий американец Джон Роберт Холден принес баскетбольной сборной России континентальное золото, в 2007 году забросив решающий мяч в кольцо сборной Испании.
Тем не менее, каким бы человек знаменитым ни был, его черная кожа всегда воспринималась как тряпка для быка радикально настроенными субкультурными элементами. Не зная новой идеологии, многие представители российской молодежи взяли курс на немецкий неонацизм и идеалы Третьего рейха, что довольно странно, учитывая то, что значит для страны праздник Девятого мая. Чернокожие, как известно, считались в Третьем рейхе людьми (людьми ли вообще?) третьего сорта.
Многие ученые считают, что конфликт рас заложен на генном уровне. Например, в наиболее стрессовых ситуациях человек всегда будет выбирать представителей своей расы – как это происходит в американских тюрьмах, где существуют белые банды, банды мексиканцев и черные банды.
Сенегальский защитник Паскаль Менди, в период с 2003 по 2006 год выступавший за московское «Динамо», был дважды атакован на столичных улицах, впервые – после своего дебюта за команду. Потом на него напали в районе Петровского парка, отобрали сумку, а сам футболист заявил, что по вечерам боится выходить из дома, так как Россия является расистской страной. Похожих историй много. Камерунец Люк Зоа, подписанный московским «Спартаком», был в 2004 году подвержен страшному избиению, гуляя со своей белой подругой. Зоа повалили на землю и начали наносить удары ногами, впоследствии у африканца диагностировали сотрясение мозга. Интересно, что согласно первой информации, распространенной более не существующим спартаковским мобом, нападение осуществили болельщики ЦСКА. Но, видимо, этот факт притянут за уши – чернокожий с белой девушкой мог вызвать агрессию в принципе у любой молодой компании. Зоа сказал, что перед нападением молодчики прокричали «Бей негров!».
В какой-то степени и сами чернокожие виноваты в том, что происходит. Их борьба за собственные права в США стала настоящим штампом («Вы не берете меня на работу, потому что я черный, да?! Это все, потому что я черный?!»). Кроме того, многие считают, что негр должен называться негром, а не афроамериканцем, афрорусским или афроукраинцем. Этимологическое название негроидной расы происходит от испанского термина «negro» (черный) и не несет в себе ничего обидного, ведь все расы называются по цветам кожи: белая, красная, желтая и черная. Если быть последовательным и называть негров афроамериканцами, то и они должны называть белых гиперборейцами, желтых – жителями Поднебесной, а красных – какими-нибудь сыновьями Большой Медведицы.
Среди фанатов ЦСКА и «Спартака», большинство из которых представляют правый движ (мы сейчас имеем в виду именно представителей фирм и мобов, а не всю болельщицкую страту в целом), к собственным неграм относятся с симпатией. Помните: «Самый белый в ЦСКА это Чиди Одиа!»? Как, к примеру, нормальный армейский фанат может не любить Вагнера Лава, бразильского темнокожего форварда, который на протяжении многих лет является лучшим бомбардиром команды? Вагнер Лав – один из тех, кто принес «коням» чемпионства и еврокубок, и неужели его тоже следует подманивать бананом, потому что он черный?
Сам бразилец говорил, что сталкивался в России с расовыми проблемами, но фанаты московского ЦСКА неизменно относились к нему с теплотой.
На заре российского хулиганизма, правда, существовали откровенно нацистские мобы, которые поворачивались спиной к полю, когда гол забивал чернокожий игрок, и кричали: «Черные голы не считаются!» Но таких давно уже нет. По крайней мере, на трибунах.
Наибольшими расистами в России считаются фанаты питерского «Зенита» – в этой команде никогда не играли негры, и даже тоголезец Эммануэль Адебайор, проглотив слюну при виде газпромовской заработной платы, все-таки не рискнул поехать в культурную российскую столицу, ибо был предупрежден.
Если на уровне клубов все более или менее ясно – наши негры хорошие, а ваши вот плохие, – то существуют еще и вопросы относительно сборной.
Вот как рассказывает об этом Бриз, казанский болельщик баскетбольного ЦСКА:
«Мы живем в очень грустное время – эпоху хайпинга, мейнстрима и мультикультуральности. Мы живем в такое время, когда вещи нельзя называть своими именами, ибо это не толерантно; когда забыты любые ценности русской классической литературы, а «литература» нынешнего дня переступила через постмодерн и шагнула в неопостмодерн, начав паразитировать уже даже не на классических произведениях, а на слоганах рекламных роликов; когда Ксения Собчак в рекламной заставке на телевизионном коммерческом канале раздвигает ноги перед всей страной со словами «Почувствуй нашу любовь», и ты понимаешь, что если любовь такая и есть, как в ее передаче об отвратительных человеческих пороках и обесценивании чувств, то лучше ее не чувствовать никогда; когда на тебя вешают ярлыки и штампы только за то, что ты высказываешь собственное мнение. Недавно мужская сборная России по баскетболу завоевала впервые в своей истории золотые медали континентального первенства. Я смотрел церемонию награждения, и меня охватили смешанные чувства – особенно, когда камера выхватывала чернокожего Холдена из ЦСКА. Это баскетболист сборной России. Баскетболист очень хороший. Но когда его снова и снова показывали по теле– экрану, мне было тяжело радоваться золотым медалям. Потому что у меня было такое чувство, будто бы их завоевала любая другая сборная, но только не наша. То, что произошло со мной, называется проблемой самоидентификации. Все мы болеем за нашу сборную и испытываем непередаваемое чувство гордости, когда наши спортсмены выигрывают медали. Мы смотрим на ребят и гордимся ими. Все они наши – вот он, Дмитрий из Москвы, вон Равиль из Казани, а вон лыжник из Якутии с непередаваемым именем. Но все они – наши, сыны гордой матушки России, нашей многонациональной Родины.
Но откуда в России взялся Холден? Ты откуда, парень? Из Удмуртии? Из Карелии? Из Биробиджана? Из Оймякона? Так ведь нет там нигде таких! Проблема самоидентификации встает как никогда остро – в сборной России мы привыкли видеть спортсменов с белым цветом кожи, то есть тех, с кем мы себя идентифицируем. А я себя ну никак не идентифицирую с Холденом, хоть убейте. Конечно, сейчас найдутся такие (да уже нашлись), которые скажут: «Да забей! Время проходит, результат остается. Скоро все забудут о Холдене, зато будут помнить победу сборной России на Чемпионате Европы». Извините! А какое мне, собственно, дело, что там будут помнить после меня? А то внутреннее ощущение пустоты после лицезрения чернокожего баскетболиста в майке сборной России у меня останется до конца. Спорт значит только то, что он значит для болельщика. А для меня победа нашей баскетбольной сборной не значит много. Потому что лично для меня она была нечестной, не зачетной, не самоидентификационной».
«Ориунди» – так звались сначала южноамериканские игроки итальянского происхождения, завербованные сборной своей исторической родины. Потом так начали называть южноамериканцев, принявших европейское гражданство и игравших за европейские сборные. В конце концов термин «ориунди» прочно прицепился вообще ко всем футболистам, которые прошли процесс натурализации и заиграли за национал не той страны, в которой родились.
Мы живем в мире, который изо всех сил старается стать космополитичным, поэтому никто не удивляется негроидно-арабской сборной Франции или чернокоже-польскому интернационалу, надевшему форму «Бундестим». Даже Испания, в которой талантливые футболисты рождались всегда, не стала исключением: бразилец Маркос Сенна был призван в ряды «Красной фурии», когда у нее начались проблемы в опорной зоне, и выиграл со своей новой национальной командой Чемпионат Европы.