Несколько человек поспешно просеменили перед ним в поисках предназначенного для них места, и одна из них – пожилая женщина – остановилась и уставилась на Грегори. Это была миссис Спидвелл, его хозяйка из Солсбери; она окинула его критическим взглядом, словно он не совсем подходил для доверенной ему миссии. Если бы мог, Грегори, несомненно, закричал бы. Оглядев его, миссис Спидвелл посмотрела куда-то вправо и сказала:

– В нынешнем году вы неплохо сделали свою работу, капитан Орр.

Пока она ковыляла на свое место в строю, раздалось несколько одобрительных возгласов:

– Да, в самом деле работа отличная!

– Даже лучше, чем в прошлом году.

– Вы настоящий художник, капитан Орр!

– Большое вам спасибо, миссис Спидвелл, – отозвался капитан.

Его голос дрожал от какой-то идиотской гордости.

– Внимание! – выкрикнул бармен.

Шарканье ног и скрип гравия прекратились, уступив место зловещей тишине, в которой слышался только шум ветра.

– Скажите «сыр», – выкрикнул бармен. Затем последовал щелчок и… ничего.

– Черт! – выругался бармен.

– Что случилось? – спросил кто-то.

– Вспышка не сработала, – прокомментировал Кожаная Кепка, стоящий слева.

– Новая камера, – робко попытался оправдаться бармен, отведя фотоаппарат в сторону и что-то разглядывая в ней при свете звезд. Все громко и почти одновременно выдохнули, и вновь послышалось беспокойное шарканье ног. Тед и Кудрявый, стоявшие по обе стороны от Грегори, несколько ослабили хватку, и он сразу обмяк у них в руках.

– Ну вот, – произнес кто-то. Из строя людей рядом с Грегори вышел человек и подошел к бармену.

Когда человек и бармен склонились над фотоаппаратом, Грегори почувствовал, что фигура этого человека по какой-то причине ему очень знакома.

– А ты батарейки-то вставил? – спросил Мартин Клоуз. Грегори впервые за все время почувствовал нечто близкое к физическому ощущению – что-то вроде тошноты. Она начала быстро нарастать и усиливаться, пока не перешла в откровенное возмущение и злобу. Ему так хотелось закричать, но, конечно, он не смог выдавить из себя ни звука.

– Аппарат совершенно новый, – запротестовал бармен. – Пришлось проехать всю дорогу до чертова Суиндона, чтобы его купить.

– Гм-м… – произнес Мартин, поднес камеру к глазам и чем-то щелкнул. – Вот, попробуй таким образом.

Бармен кивнул, Мартин снова засеменил в строй и исчез из поля зрения Грегори.

– Все хорошо, кажется, наладили! – громко провозгласил бармен. – У всех прошу прощения.

Шарканье ног вновь прекратилось, люди затаили дыхание. Грегори приподняли на несколько дюймов повыше.

– Смотрите в эту сторону, – скомандовал бармен. – Улыбайтесь!

На камере сверкнул маленький красный огонек, и Грегори ослепила вспышка. Затем все снова пришло в движение: люди начали болтать, словно на вечеринке, послышался хруст гравия под ногами. Грегори же двое мужчин потащили внутрь кургана. Он видел, как безжизненно волочатся за ним две его ноги, и слышал звук шаркающих ног тех участников церемонии, что также последовали во внутреннее помещение могильника. В закрытом пространстве, где не было слышно шума ветра, покашливание, посапывание и перешептывание свистящим эхом разносились в неподвижном сыром воздухе.

Затем Грегори подняли и при ярком свете фонарей придали ему эмбриональную позу, крепко связав колени. Помещение бешено вращалось, но Грегори вполне отчетливо осознавал, что его поднимают, переворачивают на бок и кладут в каменную нишу, которую он видел всего несколько часов назад. Он явно не помещался в ней, поэтому Грегори вытащили оттуда и попытались засунуть вновь, сопровождая свои действия проклятиями и нелестными характеристиками в адрес его веса и роста. Наконец им удалось уложить его, словно спеленатого младенца, на усыпанный песком пол погребальной камеры. Теперь в свете фонарей Грегори разглядел несколько пар ног, топтавшихся рядом. Видимо, шло какое-то совещание. Пара мокасин, рабочие сапоги, мотоциклетные ботинки Мартина.

– Кому-нибудь пришло в голову измерить его? – спросил Кожаная Кепка. – Он же слишком длинный.

Кто-то вздохнул, и Грегори узнал специфический вздох своего продюсера, пытающегося найти выход из сложной ситуации.

– Полагаю, вы думаете, что это – мое упущение, – провозгласил Мартин.

– Конечно, мы можем найти способ пристроить его, – сказал капитан Орр, ища путь к компромиссу.

– Сломать ему лодыжки? – спросил Кудрявый. – Такое разрешается?

– Нет, – решительно возразила женщина из сувенирной лавки. Она находилась где-то в проходе, так как ее голос отозвался гулким эхом в узком каменном пространстве. – Подобное, конечно же, совершенно исключено! Тело не должно быть повреждено! В противном случае Она не примет его.

Нервное бормотание продолжалось. Наконец Грегори подняли снова, повернули на другую сторону и затолкали в нишу несколько иначе, прижав подбородок почти к самой груди.

– Довольно! – провозгласил бармен, громко выдохнув. Затем кто-то поднес фонарик к нише, в которой лежал Грегори, и осветил неровную поверхность стены перед ним.

Глянув в том направлении, где находились его колени, Грегори увидел людей, по одному входящих в узкий проход. Их ярко освещенные лица были повернуты под углом в девяносто градусов. Каждый из них клал на камень какой-нибудь маленький предмет. Грегори задумался, что мог означать каждый из этих предметов, значил ли он что-то для всей их компании или же имел только некий индивидуальный смысл.