Да что же это происходит? Что я выбросила? Что я наделала? А может, он чувствует за собой какую-то вину?

Потом Антон, напугав меня, внезапно поднялся и ушел в свою комнату. Вернулся. Также ничего не говоря, принес из бара высокие стаканы, поколдовав немного над ними.

– Возьми, – протянул он мне один из них.

– Спасибо, что это? – несмело приняла я его.

– Холодный чай со льдом. Успокаивающий. Пей.

– Ты злишься, да? – спросила я.

– Нет, совсем нет. Катя, ты хочешь что-нибудь?

– В смысле? – не поняла я, пробуя на вкус прохладную темную вкусную слегка вяжущую жидкость, мало похожую на обычный чай.

Прикинь, он туда яда подложил, чтобы с тобой расплатиться?

– Есть или пить, – уточнил он. – Что ты хочешь? Хочешь посмотреть кино или поиграть в видеоигры?

– Нет, – поспешно отказалась я, – ничего не хочу. И не говори пока о еде, ладно? Мне еще немного нехорошо. Ох, уж эта фобия.

– Конечно.

Еще минут десять утомительной тишины. Не могу понять – злится он или нет? Что случилось?

– Катя, – прошептал парень вдруг, опустив голову мне на плечо, но не обнимая.

– Что? – тихо спросила я его, удивленная поведением Антона.

– Я сумасшедший.

– Я знаю… В смысле? – спохватилась я. Что он имеет в виду? Что-то недоговаривает или?..

– Из-за тебя, – кратко отвечал он.

– Мне никто еще не говорил, что из-за меня стал психом, – засмущалась я.

– Значит, я первый?

– Получается так, – согласилась, касаясь щекой его волос, и первой взяла его за руку – накрыла ею его неподвижную ладонь.

– Еще раз прости, – зачем-то сказал он и добавил совсем тихим голосом: – Я трус, кажется.

– Замолчи, – слабо откликнулась я и сама погладила его по голове, легко-легко касаясь волос. – Иначе мне придется признаваться в том, что я дура. Это ты меня прости. Я ведь такое устроила. Я правда сожалею!

– Ничего. Это я виноват, – не желал уступать сокурсник.

– Я сейчас все уберу. Возмещу и все такое…

– Все в порядке.

– Но… – я попыталась было сказать, что мне правда очень стыдно. Меня действительно сжигало это назойливое неприятное чувство.

– Не вспоминай об этом, все хорошо. Не переживай, – проговорил Антон. – Прости меня. Хорошо?

– Ты не виноват… Это я.

– Нет. Я.

И мы замолчали. Я полулежала на диване, он сидел рядом.

Эх, хороша сцена: «Прости меня» – «Нет, ты меня извини». Идиллия. Только идиллии не длятся долго, вслед за ними наступает нечто диаметрально противоположное.

Антон вдруг наклонился ко мне, опершись локтем о диван справа от моей головы. Его лицо оказалось над моим. Во мне что-то словно перевернулось.

– Я пойду домой, ладно? – внезапно сказала я, понимая, как безумно мне хочется вновь коснуться его губ. Я хочу целовать его. Ласково, неторопливо, до головокружения.

– Может, останешься? – он просительно заглянул мне в глаза. – Мне нравится быть с тобой наедине.

Я помотала головой и отстранилась. Он потер лоб.

– Останься. Или… ты меня боишься?

– Нет, конечно.

– Тогда останься.

– Нет, спасибо, – с сожалением отказалась я. – Мне правда пора.

– Почему? Тебе ведь только что было нехорошо, – растерялся он.

– Ты такой красивый, – невпопад сказала я и осмелилась коснуться его щеки. – Очень красивый.

– Не говори мне этого. – Парень поморщился.

– Разве это плохо? – удивилась я. Нога опять разболелась. А может быть, она и не переставала болеть, просто я не чувствовала ничего.

– Быть красивым – прерогатива Кея, – отрывисто отозвался Антон. – Это ты красивая.

– Нет. Это свойство Нинки, – улыбнулась я.

– Твое. Не уходи, – вновь попросил молодой человек.

– Нет, мне надо домой, – заупрямилась я и встала. – Правда, мне уже пора.

Мы прошли в коридор, где Антон, наконец, включил неяркий матовый светильник с зеленоватым отливом – как раз такой, чтобы после темноты глаза не закрывались сами собой от чересчур яркого света, как это обычно бывает, когда из темной комнаты заходишь в чересчур светлое помещение.

– Не провожай меня, хорошо? – сама не зная почему, произнесла я. Мне было грустно – почему, не знаю. Но подозреваю, что из-за этого дурака, его брата. Остаточные явления истерики.

– Почему? – удивленно проговорил он, собираясь обуваться, но я покачала головой.