В его голосе отчётливо слышалась боль, которая как горячий свинец окутывала моё сердце. Я смола только тихо прошептать. Это всё на что у меня хватило сил тогда.

– Ты никогда не давал мне надежды на завтра…я была твоей любимой игрушкой, которая жила и питалась своими собственными иллюзиями…

Его голова уткнулась мне в шею, он сник, мои слова стали доходить до него. Но я не понимала докопался ли он до сути того, что я имела в виду. Я не смела произносить эту вслух, неоткуда было взяться такой наглости в его сторону.

– Я всегда любил тебя, Мария. Но ты была так молчалива порой, что мне казалось, ты одинока и несчастна. Но я не мог отказаться от тебя, у меня не было сил. Поэтому я так отчаянно наполнял твоё сердце страхом…я был слаб перед тобой…как слаб сейчас…но ты всегда могла отстоять себя, если тебе того хотелось. Тогда почему ты не сказала мне ничего? Я имел права знать…

Я почувствовала на щеке капли мужских слёз. Я прекрасно понимала, о чём он говорит. Мои мысли перенеслись в тот вечер, три года назад, в его спальню. Хозяина не было дома. Вокруг бродили служанки. А я была на четвёртом месяце беременности. Я по-прежнему была рабыней. Мастер безумно хотел ребёнка, но не меня, как мне тогда казалось. Он регулярно интересовался моим самочувствием, но из-за моего упрямства я всё умалчивала. Для него на моём лице всегда играла фальшивая улыбка и парочка заученных фраз припрятанные в голове. Доктор приходила осматривать меня каждые полмесяца. Я часто жаловалась ей о боли и умоляла ничего не говорить хозяину, но регулярно выполняла её требования и пила лекарства пока никто не видит. Я любила этого ребёнка, пока он был в утробе, и представляла его ночами у себя на руках, как я пою колыбельную ему и глажу по головке. В моих мечтах малыш был похож на отца, такой же красивый и своенравный. Все мои бесконечные боли были от нервов, я старалась успокоиться как могла, но ночами слёзы текли сами собой. Я всегда мечтала о крепкой и дружной семье. Но мастер никогда не говорил об этом, не говорил о чувствах, о браке, мы не выбирали детскую вместе, игрушки. Он был ласковым только изредка, когда я не видела его лица, я старалась ухватиться хотя бы за это, но мне было мало. И я боялась его как никого другого, но вместе с тем любила, он был тираном, но вопреки всему я любила. В тот день мне стало хуже, я почувствовала , что теряю сознание. Очнулась я в своей кровати, рядом сидела доктор. По её взгляду я поняла, что потеряла ребёнка. Мою грудь сотрясали рыдания, было ощущение, что часть меня умерла вместе с этим малышом. Внизу слышались громкие и грубые ругательство, звон разбитой посуды и мебели. Тогда я испугалась не на шутку. Я винила мастера во всём, это была его вина, это он убил нашего ребёнка. В ту ночь я ушла из этого дома и больше не вернулась…

– Ты не любил меня, ты никогда не видел нас, как семью, а я любила и не могла справиться одна с этими чувствами, но я была всё-таки одна… Всё чем я жила умерло вместе с ним…

Сейчас я понимала, какую ошибку сотворила сама. Мне не хватило смелости заглушить свою гордость, и я поплатилась за это своей душой. Я больше не винила Хозяина, но и возвращаться не имела права. В следующий миг что-то пошло не так, тёплые губы нашли мои, податливые, это был мягкий и нежный поцелуй, который медленно перерастал во что-то дикое, необузданное. Сейчас я не хотела думать. Возможно, если бы я услышала снова приказ, то не позволила бы дотронуться до себя, но не тогда , кода он был так близко…Первый раз он любил меня, по-настоящему, я нуждалась в этому чувстве, мне отчаянно хотелось узнать какого это, наслаждаться им в постели. Эта ночь длился долго, мы провели её вместе. А на утро меня снова сковал страх.