свой клюв протягивает нам.

 Тебе, Алтай, я песню эту,

 в горах ночуя, пропою

 за сойки крик, за очерк света,

 за горсть сухой травы коню.

***

 Крылатый ангел - с виду стрекоза -

 завис над лугом в середине лета,

 рисуя бликом и игрою света

 на листьях удивлённые глаза.

 .

 Прозрачный шорох падает в траву

 и скачет, как античная квадрига.

 То баловень росы и певчий мига –

 кузнечик ищет новую жену.

 .

 Тут все живут, не требуя числа,

 как ритмы, уходящие в былое.

 И будущее дышит аналоем,

 и радость жизни с одного стола.

 .

 Вот одуванчик, лета космонавт,

 одел свой шлем и смотрит молчаливо

 туда, где соловьиные приливы

 из звуков создают иной ландшафт.

 .

 Миры пересекаются, кружат

 в каком-то танце, схожем с новой верой.

 Ионы влаги – утра пионеры –

 затачивают иглы у ежа.

 .

 И если существует правота

 у вектора ответного покоя,

 она под утро тонкою рукою

 по чашечкам цветочным разлита.

***

 Я выверну карманы: «На!..

 Нет ничего из пустословья,

 когда за окнами луна

 кладет лучи мне в изголовье.

 .

 Когда ручьи бегут за мной,

 как псы, голодные разлукой,

 и пахнет зимняя – зимой

 судьбой отпущенная мука.

 .

 «Лишь волхованье», - скажешь ты

 и будешь прав, мой друг! Весною

 мир полон легкой красоты

 с ее прозрачной глубиною».

***

 Художник просится домой:

 в еловый сон, где много шишек.

 Там тень гремучею змеёй

 ползёт в траве и сладко дышит.

 .

 В том сне неправильность живёт,

 отсутствуют законы чисел,

 и костромская буква «о»

 хранит лекала коромысел.

 .

 Туда заброшен, как десант,

 художник щурится от света…

 Там напряжённая оса

 в живую радугу одета.

 .

 Освобождён от мишуры

 и добывания копейки,

 он создавать пришёл миры

 из шелеста садовой лейки.

 .

 Вы скажете, «сюрреализм»…

 Но он порою так приятен!

 В нём наблюдаешь организм

 Вселенной, не познавшей пятен.

Я выпустил твой стих из рук,

 и он поплыл, как шар воздушный,

 за Академию Наук,

 за Крым, спасая наши души.

 .

 В нем, словно в ёмкости большой,

 кипела жизнь с её заботой

 все, что считается золой,

 лишить и званья, и работы.

 .

 Вмешаться в каждую строку,

 которая огнями радуг

 не освещает наверху

 веками созданный порядок.

 .

 Твой стих в сознанье клокотал

 ещё не познанной свободой,

 и всю вселенную вмещал:

 её дворцы, её заводы.

 .

 Он был не жизнью, а её

 удачной выдумкой, быть может,

 которую, как мумиё,

 дают, чтоб выглядеть моложе.

 .

 Твой стих задумчивый Байкал

 учил пасти стада овечьи,

 и всем бессмертье обещал,

 кто принял облик человечий.

***

 За окном качнулась ветка…

 Чу: такой сегодня день!

 Мне живую силу ветра

 в губы вкладывать не лень.

 .

 Пусть качается, живая,

 долго в памяти моей,