– Постий твоего коня позовет, так что доверься ему, - был мне ответ, - Доброй силы тебе ведьма, - проскрипел вслед мне хозяин леса.

– Долгих дней тебе, дядюшка Род, - отозвалась ему.

– Вот и сейчас ты мне сказала те слова, что так хотело услышать мое старое, больное сердце. – Скрипуче засмеялся хозяин леса Род. – Настоящая природная ведьма!

Стройный топот копыт моего Огонька по мокрой листве был красив и напоминал ритмичную мелодию. Выбравшись из бурлящего тяжелыми ароматами леса, попали на знакомый луг. По нему был виден наш путь – сбитая пыльца, чуть примятые высокие травы, и маленькие пушинки поздних, отцветающих соцветий указывали нам путь.

Твердой рукой направила приплясывающего красного коня по проторенному уже пути в обратную сторону. Огонек припустил, отпустила поводья, полностью доверившись своему другу. Я была уверена в том, что Род хозяин леса сказал мне о потийе. Потий призовет своего друга, и мы с дороги не собьемся даже в темную туманную ночь.

Красный конь радостно летел уверенным галопом, радуясь такой возможности самому выбирать путь. Я же была в задумчивости и на легком ходу Огонька могла отпустить свои мысли поразмышлять. Вокруг собирались сумерки, первые, робкие звезды чиркали огнивом, зажигая свой участок небосклона, торопя своих соседей скорее проснуться и осветить заблудшим путникам все стороны света и волю Светобога. В основном этим пользовались жрецы, чтобы дать советы своим правителям. Поэтому добропорядочным звездам необходимо было присутствовать каждой на своем месте.

То, что я приближалась к лагерю, скорее догадалась, потому что на звездном небосклоне, который так красиво раскинулся над нами, были всполохи огня, не понятного для меня происхождения.

Точнее сказать я поперву была в недоумении, что такое может носиться по небу и полыхать пламенем? Противник напал и попалил весь лагерь? Драконы напали и забыли выключить свой фитиль? Огненные орудия задрали вверх и палят? Праздник? Отражают атаку? В общем вопросов пронеслась масса и было непонятно, что происходит над тем местом, где расположился лагерь добровольцев борьбы со злом.

Такого даже я предположить не могла, ровно до того момента, когда пьяные песни не донеслись до меня из темной тени, плюющейся огнем. Горыныч снова напился и кого-то катал на себе, при этом горланил не только он в три пасти, но так же седоки его в разнобой старались переорать своего летуна.

Прислушавшись внимательней, узнала бас отца и еще двоих. Но это могло быть эхо, которое раскатывалось над лагерем, а так же всей округой, возвещая торжество медовухи над разумом.

Огонек настороженно стал прядать ушами и поглядывать на Горыныча в звездных небесах. Неуверенный полет над лагерем стал снижаться и до меня донесся нестройный хор, выводящий:

И налево наша рать, и направо наша рать

Хорошо с перепоя мечом помахать.

И налево наша рать, и направо наша рать

Хорошо с перепою булавою помахать.

Горыныч явно заметил меня на Огоньке и начал резкое снижение, совершенно забыв о своих седоках. Отчего те лишь стали веселее присвистывать в такт залихватской мелодии. Лапы вскопали землю перед конем, отчего Огонек встал на дыбы и заржал, отказываясь уходить с места. Обе морды встретились нос к носу, причем не понятно было, у кого огня из ноздрей вылетало больше.

– А у Веселинки еще один жених есть! Смотри, какой красный! – воскликнул довольный Горыныч.

– О! А Горынычу больше не наливать, - спрыгнул отец со своего друга.

– Это еще почему? Я трезвый! Мы еще в баню собирались, - икнул Горыныч.

– Так мы из бани, - хлопнул Горыныча по шее Игорь и тоже слез на землю, сильно покачиваясь.

– Точно, мылись, - подтвердил еще один шатающийся жених с шеи Горыныча.

– Вы там, что все вместе и пьяные? – удивилась на них.

– Тихо вы! – повернулся к парням отец, - Говорил же тихо надо, а то Веселинка увидит. У нее наследственность, знаешь какая?! Ого-го! Даже если метлы нет, как у Забавы, такой разгоняй устроит, что долго потом вспоминать будем.

– И красный у нее есть, - подытожил слова отца Горыныч и плюхнулся на попу. – А он что трезвый? – прищурил один глаз на всех трех головах. – Что-то отбивается от коллектива. Мужики, напоить коня!

Я вернусь домой на закате дня,

Обниму жену, напою коня,

Обниму жену, напою коня.

Нестройных хор подхватил дальше. Меня сняли с Огонька, забрали упирающегося красного коня и повели в одному Горынычу известное место. Огонек фыркал, но против двух богатырей и Горыныча ничего сделать не мог.

– Куда вы его поволокли? – встревожилась за судьбу друга.

– Да не волнуйся ты так, Веселина, - хлопнул меня по плечу Ярил, - сейчас мы его доведем до нужной кондиции и вернем тебе. А то отбивается, понимаешь, твой конь от коллектива.

– Вы что тут с ума посходили?! Вы что здесь устроили?! – заорала на них, отчего мужчины остановились, Лишь Горыныч шел впереди всех и вытягивал слова песни дальше.

– А вы чего встали? – дернул за повод коня Горыныч, - Я что один должен всю песню петь? А ну подтягивай!