Машины медленно поднимались на гребень. Дорога здесь была очень узкой, колеи глубокие, изрытые. Зеленая стена деревьев корявыми ветками царапала крышу «газика». Вскоре лес отступил, и показались маленькие зеленые полянки.

— Здесь остановитесь! — сказал Данчо.

И без того было ясно, что здесь надо остановиться. Стоян, пристроившись в тени, терпеливо ждал их. Его широкое рябоватое лицо было бледным.

— Тебе плохо? — спросил Димов.

Молодой человек смущенно потрогал свое лицо.

— Мерзкое дело, товарищ Димов! — сказал он с отвращением. — Прямо бойня!..

Он повел их. Они вошли в лесок и, пройдя метров десять, очутились на небольшой полянке. Трава здесь выгорела мало, кое–где желтели осенние цветы. Зрелище было действительно ужасное. Убитый лежал на спине с раскинутыми руками. На светлой, пропитанной кровью рубашке ясно были видны пулевые отверстия. Димов не первый раз видел труп, но инстинктивно отвернулся.

— И опять в области живота нанесены раны холодным оружием, — заключил доктор Станков. — Это действительно мерзкий садист.

— Вот одна из гильз, — сказал Стоян. Без труда отыскали и остальные три. Тем временем, как всегда молча и сосредоточенно, доктор Станков начал осмотр.

— Оружие другое! — сказал Димов. — Удар, судя по гильзе, не тот…

— Дай посмотреть! — попросил доктор. Он внимательно рассмотрел потемневшую гильзу и покачал головой.

— Ты прав, — сказал он. — И все–таки нельзя с уверенностью сказать, что оружие другое. Слово за экспертизой. Пока Димов фотографировал труп, к нему обратился Стоян:

— Мне одно неясно: куда исчез велосипед убитого?

— Действительно! А ты искал его?

— Искал поблизости. Но нигде не обнаружил. Димов выпрямился.

— По–видимому, убийца пришел пешком, — заключил он. — А уехал на велосипеде своей жертвы.

— На дороге его не было, — сказал Данчо. — Я бы увидел.

— Не такой он дурак, чтобы ехать по дороге. Наверное, тут где–нибудь в лесу есть тропинка.

— Я не заметил тропинки, — сказал Стоян.

— Значит, плохо искал! — холодно произнес Димов. — Это все–таки велосипед, а не вертолет… Но, очевидно, убийца хорошо знает местность.

— Неудивительно, — подтвердил Стоян. — Это охотничье поле… Сюда в сезон приезжает много охотников.

— Янко — охотник?

— Нет… Хотел записаться в союз, но ему не разрешили иметь ружье.

— А Славчо?

— Да, он охотник…

— Ладно! Пойдем поищем тропинку.

Найти ее не составило труда. Была она довольно широкой, затвердевшей, песчаной.

Тропинка шла перпендикулярно проселочной дороге, по которой они приехали сюда, и вела к гребню. Но пересохшая земля мешала различить следы. Прошли несколько сот метров, пока наконец Стоян не крикнул:

— Вот!..

Сбоку от тропинки тянулась тонкая полоска рыхлой почвы, и именно здесь остались следы велосипедных шин. На первый взгляд совсем свежие. Димов посмотрел на часы.

— Стоян, даю тебе час… Узнай, куда ведут следы. Потом они вернулись на поляну, где доктор Станков заканчивал осмотр. Немного погодя доктор с мрачным видом подошел к ним.

— Убийца и жертва были совсем рядом, — начал он. — Подчеркиваю — рядом, а не друг против друга. Они шли вместе и разговаривали. Убийца находился с правой стороны. Он пустил три пули в грудь Кынева. Тот упал навзничь. Тогда убийца в четвертый раз выстрелил в висок. Потом начал наносить удары по животу холодным оружием, кинжалом, причем раны такие же, как у Евтима Дыбева. Как и Дыбеву, убийца затыкал раны сорванной травой и землей. Я не сомневаюсь, что это дело рук одного человека. Совпадения здесь исключены.

Доктор Станков протянул Димову пулю.

— От парабеллума, — сказал он. — Может быть, этим же оружием убили Кушева. Правда, удары по капсюлю не идентичны. Но при убийстве Кушева оружие было неисправно, теперь, возможно, убийца устранил дефект. Это уточнит экспертиза. Ответ получишь сегодня вечером.

— Значит, ты считаешь, что во всех трех случаях убийца — одно и то же лицо?

— По крайней мере в двух, в этом я уверен.

— Просто дюссельдорфский убийца.

— Да, верно, это отвратительный психопат и садист. Но не думаю, что он совершал убийства ради убийств.

— Да, этого не может быть! — убежденно сказал Димов. — Убийство Кушева вызвано крайней необходимостью.

Стреляли с улицы, убийцу могли увидеть. Как ты считаешь, почему он не вошел в дом Кушева?

— Потому что Кушев знал, что его ждет, и мог оказать сопротивление.

— Именно. Но тогда остается открытым вопрос: если Кушев, как видно из истории с деньгами, подозревал, что будет убит, почему не обратился в милицию? Очевидно, потому, что и Кушев и убийца замешаны в какой–то грязной истории. И секрет именно в этом.