Шрифт:
– А ну-ка покажи, Андрейко, что такое, - спросил Лебедев.
– Да мне показалось, что вы обронили книжечку, - ответил борт-механик.
– Вы, наверное, вынимали носовой платок, да и обронили.
Бутягин вертел в руках маленькую записную книжку в коричневом кожаном переплете.
– Это не моя книжка, - сказал Бутягин, машинально развертывая исписанные странички. Тотчас же он вскрикнул, и книжка в его руках задрожала.
– Смотрите, Груздев, - прошептал Бутягин, показывая пальцем на исписанную страницу.
Лебедев любопытно взглянул тоже:
– Ни черта не понять…
Бутягин попытался улыбнуться:
– Из тебя трудно сделать химика, Антон. Это химические формулы. И как раз касаются интересующего меня вопроса. Вот данные тончайшего анализа химических удобрений… Вот процентный состав удобрителя «Нитрцфоска-9»… Но эта книжка не моя… Я не имею прав проникать в чужие тайны, - глухо сказал Бутягин.
– Я знаю, чья эта книжка… Рядом со мной в кабине сидел иностранец. Он часто подносил книжку к правому глазу. Левый у него кривой. Я его прозвал «иностранный господин с утиным носом». Поищите его, он где-нибудь здесь на аэродроме.
Лебедев равнодушно посмотрел на небо, как будто на-глаз определял высоту летящего самолета, и откашлялся:
– Андрейко… клади на мою ладонь эту книжку!
– Широкая ладонь была подставлена к груди Андрейко. Книжка легла на ладонь.
– Есть, товарищ Лебедев.
Книжка была запрятана в карман лебедевской тужурки. Лебедев с неба перевел взор на землю и, улыбнувшись, посмотрел на аэродромные ворота, через которые выкатывался на шоссе последний автомобиль с прибывшими пассажирами.
– «Утиный нос» давно автомобиль увез. Его физиономия мною замечена. Книжку он свою получит! Ручаюсь вам, товарищи.
Лебедев взял Бутягина под руку:
– А теперь - айда!
II. Очередное затруднение
– Алло! Это ты, Антон? Говорю я, Бутягин. Постарайся приехать ко мне через час. Адрес ты знаешь. Есть потребность в личном свидании с тобой. У меня к тебе просьба. К ней присоединяется и Иван Васильевич. Не знаешь, кто? Да Груздев, инженер, с которым я познакомил тебя на прошлой неделе… Так приедешь? Ладно! До свидания! Ждем…
Бутягин положил телефонную трубку, вытянулся в кресле и сказал сидевшему на диване Груздеву:
– Через час он будет здесь… Ну, продолжим нашу беседу… По вашей инженерной части у нас как будто все в порядке. Вот на этом листе бумаги я вижу ваши расчеты. Думаю, что конструкция машины будет вне конкуренции. Но вот со стороны химической я, должен вам сознаться, стою не то что в тупике, а скорее - на распутьи. Передо мною два химических пути. Для нашей машины необходимо, в удобрительной ее части, использовать вещество наибольшей силы, так сказать - удобрительный концентрат, и в то же время такое, чтоб оно было дешево. За последние годы у нас в СССР открыто чрезвычайно много новых природных богатств, и удобрительным сырьем мы обеспечены в полной мере. Машина наша с этой стороны не будет испытывать нужды. В своем докладе я укажу, что для нас чрезвычайно важны Соликамские калийные месторождения, равно как и залежи фосфоритов, найденные в Карелии. Залежи серы в Караимской пустыне позволят нам использовать серные соединения для некоторых специальных целей, о которых я вам говорил. Но в маленьком химическом открытии, которое я сделал, получается вот что. Вы, инженер, в химии понимаете, - поэтому не буду распространяться. Одно из веществ, по-моему, должно сыграть роль катализатора [1] при добывании азота из воздуха. Азот для удобрительной работы нашей машины необходим…
1
Катализатор - вещество, ускоряющее или замедляющее ход химического процесса, само при этом не изменяясь.
– Ты разглагольствуешь, как оратор на площади, - раздался голос, и в окно просунулась голова Лебедева.
– Здравствуйте, товарищи! Бутягинский голос слышен у трамвайной остановки. Я даже не стал и звонить у крыльца, а шел, как по веревочке, прямо к этому окну. Ты кричишь на всю улицу о какой-то невероятной машине.
– Ну, влезай!
– встал и протянул Лебедеву руки Бутягин.
Лебедев легко перепрыгнул через подоконник и очутился в кабинете.
– Серьезно, друзья мои. Конечно, насчет трамвайной остановки я приврал. Но все-таки, ставлю вас в известность, факт таков: подошел я к твоей одинокой хижине, Бутягин, и спугнул из-под окна какого-то подозрительного гражданина. Если он не подслушивал ваших разговоров, то я бы очень удивился. Во всяком случае, он шмыгнул в кусты. Я занял его позицию, прислушался, а вы говорите о машине, и будто не совсем обычной. Разрешите заметить… оба вы не дети, а научные деятели… В науке порой нужны секреты…
– Вы, Лебедев, делаете нам выговор, что мы оставили окно открытым?
– сказал, приподнявшись с дивана, Груздев и пожал руку Лебедеву.
– Но воздух-то какой замечательный! Из парка несет распускающейся липой…
– Мы не хотели задыхаться в собственных испарениях, Антон, - сказал Бутягин.
– Здравствуй, краса и гордость советской авиации. Садись и не ворчи. Можешь курить. Окно тогда тем более должно быть оставлено открытым.
– Тогда я сяду здесь… Займу наблюдательный пункт…