Шрифт:
2 октября. В сопровождении Козимы Лист едет в Париж, чтобы навестить больную мать, и вместе с дочерью посещает графиню д'Агу.
12 октября. Из Парижа, через Тулон, Лист едет в Сант-Тропец, где с непокрытой головой и глазами, полными слез, молится на могиле своей дочери Бландины.
18 октября. Погруженный в печальные думы, возвращается Лист обратно в Рим и вновь поселяется в Монте Марио, с тем чтобы отдаться работе.
15 ноября. Отзвуки его чувств, как это отразились в письме к графине д'Агу:
«Если случится, что моя симфония к „Божественной Комедии" или другая симфония, на которую меня вдохновил Гётевский „Фауст", будут исполняться в Париже, прошу Вас в память нашей дружбы, прослушайте их терпеливо».
И:
«Я не хочу быть мстительным по отношению к Вам … и не собираюсь обременять Вас моими музыкально-эстетическими рассуждениями. Лучше мы вернемся в очаровательный и мирный сад Фиоретти. Вот маленький букет, он только что сорван и весь пропитан поэзией Poverello di Dio [21] …».
21
Бедняги божьего (ит.). – Прим. пер.
«И будем молиться за наших дорогих умерших!»
Уступая настоятельным просьбам, Лист начинает давать уроки во дворце кардинала Нарди.
Весна. Сообщение о смерти князя Николая Витгенштейна устранило препятствие, так много лет мешавшее браку Листа с княгиней. Нынешний кардинал Гогенлоэ был согласен совершить бракосочетание, однако, княгиня Каролина отклонила это предложение. Она решила никогда больше не покидать «башню из слоновой кости» религиозного фанатизма, в которую она все больше и больше замыкалась. В препятствиях, которые многие годы, вновь и вновь, громоздились на пути к осуществлению ее желания, она видела предостерегающий перст божий и не хотела бросать вызов судьбе. Лист с уважением отнесся к решению своей подруги: он тоже научился за эти годы самоотречению и сделал из этого для себя соответствующие выводы.
С помощью доминиканца П. Салуа он стал готовиться к принятию малого пострига. Кардинал Гогенлоэ испрашивает у папы разрешение на это.
20 апреля. На концерте в палаццо Барберини, где он играл «Приглашение к танцу» Вебера и свое переложение Шубертовского «Лесного царя», Лист прощается с мирской жизнью.
Затем он замкнулся в монастыре, чтобы предаться своим упражнениям.
25 апреля. В день святого Маркуса кардинал Гогенлоэ совершает церемонию выстрижения тонзуры и посвящения Листа в духовный сан.
Кардинал предоставил ему помещение в своих покоях в Ватикане, напротив комнат, расписанных фресками Рафаэля.
«Около 10 часов я занял отведенные мне комнаты. Они очень удобны, хорошо распланированы, хорошо меблированы и прекрасно подходят мне. Из окна открываются бескрайние далекие просторы.
Когда я сажусь за письменный стол, мне виден купол Собора. Кроме колокольного звона до меня не доходят сюда никакие посторонние звуки. Помните высказывание отца Феликса Лихновского в одной из статей в „Аугсбургской газете"; кажется, за 41 год: „Если бы Лист стал архитектором, он построил бы купол Св. Петра"«. (Из письма к графине Д'Агу.)
Еще в тот же вечер Лист был принят папой.
Решение Листа принять духовный сан вызвало замешательство среди его друзей и сенсацию в кругах врагов. О нем много, но большей частью неправильно и без должного понимания, спорили, и Лист счел себя обязанным объяснить свой поступок.
«… я принял духовный сан, – писал он князю Константину фон Гогенцоллерн-Гехинген, – в убеждении, что этот поступок укрепит меня на правильном пути. Я сделал это по собственной воле, повинуясь чистым, простым и абсолютно искренним побуждениям. Это решение отвечало моим еще юношеским желаниям… ».
Он заверяет Бренделя, что этот шаг «не является по существу своему разрывом с его прежней жизнью».
И все же, видимо, была еще одна новая причина, подвигнувшая его на этот шаг. Учитывая то особое расположение, которое папа питал к Листу, в ватиканских кругах считали решенным вопрос о предстоящем назначении его папским капельмейстером, а в действиях Листа видели проявление предупредительности с его стороны. Однако в противниках и здесь не было недостатка. Лист был чужаком, «немцем», как в свое время в Париже – «венгром», а в Германии – «французом». Ожидаемое приглашение папы так и не состоялось.
В ответ пошли слухи, что Лист сожалеет о своей метаморфозе, однако, они не соответствовали действительности. Он и в дальнейшем твердо стоял за реформу в области церковной музыки.
Май. Не исключено, что стремясь укрыться от людского любопытства, Лист проводит некоторое время у кардинала Гогенлоэ на вилле д'Эсте в Тиволи.
Здесь застает его приглашение принять участие в праздновании 25-летней годовщины существования Союза музыкантов в Буде и дирижировать каким-либо своим произведением. «Как истинный патриот» он дает свое согласие и выбирает для исполнения «Легенду о св. Елизавете».